Неукротимая любовь
Шрифт:
— А разве должно? — поинтересовался он.
— Сильванус, не притворяйся, что ничего не понимаешь! — воскликнула леди Шарлотта в нетерпении. — Я богата, ты понимаешь это? Возможно, я теперь одна из самых богатых женщин в Англии. Женись на мне, и все мои деньги станут твоими!
Маркиз со стуком захлопнул табакерку.
— Ты всегда шла напролом, — заметил он.
— Какое это имеет значение? — спросила она. — Я тебя люблю, Сильванус, и хочу тебя. Женись на мне, и ты сможешь забыть о своей бесконечной,
Маркиз поднялся на ноги.
— Мне впервые приходится получать столь многословное предложение руки и сердца, Шарлотта, — медленно произнес он.
— Неужели это так важно, кто из нас сделает предложение — ты или я? — спросила она. — Я хочу только одного, Сильванус, — стать твоей женой. Я знаю, что нравлюсь тебе, так что мы поладим. Я предлагаю тебе стать владельцем моих миллионов! Можешь сохранить при себе своих куколок, если будешь целовать меня, когда я об этом попрошу, и дашь мне почувствовать, как трепещет от страсти твое тело в моих объятиях.
Произнося эти слова, леди Шарлотта приблизилась к маркизу и, подняв руки, обвила его шею.
— Ну, так каков же будет твой ответ? — спросила она, приблизив свои губы к его губам.
Маркиз обнял ее, и по ее телу пробежала дрожь.
— Ну, говори же, — настойчивым тоном прошептала она, — говори.
— Моим ответом на предложение жениться, — учтиво ответил маркиз, — будет «нет», но ответом на второе предложение будет «да».
Он рывком притянул ее к себе и впился в ее губы страстным, грубым поцелуем. Не отрываясь от ее губ, он потянул ее за собой — она даже не ощутила этого. И только тогда, когда он повалил ее на кровать, она издала негромкий возглас удивления.
Но ее руки все еще обнимали его шею.
Фортуна весь день просидела дома в одиночестве, надеясь, что маркиз поедет кататься с ней или вернется к обеду. Не дождавшись его, она вышла во дворик и стала играть с далматинцами, которые тоже ждали его возвращения.
Мадам Иветт привезла кучу новых платьев, а Чамберс уже в шестой раз спрашивал, не хочет ли она что-нибудь съесть или выпить.
Не появился маркиз и после обеда. Фортуна чувствовала себя одинокой и позабытой. Грустно поднялась она наверх, чтобы переодеться к ужину.
Фортуна, только что с удовольствием принявшая ароматическую ванну, вытиралась у камина в своей комнате, как в дверь постучала горничная.
— Кто там? — спросила Фортуна.
— Это я, мисс, — ответила камеристка, входя в комнату и отвешивая поклон. — Его светлость передал вам привет и просил сообщить, что через полчаса намерен поужинать с вами.
— Значит, маркиз вернулся! — воскликнула
— Да, мисс, его светлость только что вошли. И они просят вас, мисс, надеть свое самое лучшее платье.
— Это означает, что его светлость намеревается взять меня с собой, быть может, даже на прием! — воскликнула Фортуна. — Какое счастье! Быстрее, Мэри, открывай шкаф и давай решать, какое из платьев Иветт самое лучшее. Что же мне надеть?
— Быть может, я подскажу вам, что надеть, — послышался голос в дверях.
Фортуна вскрикнула от радости.
— Я так рада видеть вас, милорд, — сказала она. — Я уже думала, что вы обо мне забыли.
— Это невозможно, — ответил маркиз.
Он подошел к открытому шкафу и стал просматривать висевшие в нем платья.
И тут только Фортуна вспомнила, что на ней нет ничего, кроме белого банного полотенца, обернутого вокруг тела. Оно скрывало ее формы, и она чувствовала себя менее обнаженной, чем когда на ней было вечернее платье.
Она слегка покраснела, но не потому, что предстала перед маркизом в не совсем приличном виде, а потому, что боялась выглядеть непривлекательно.
Она бросила отчаянный взгляд на горничную и подошла к стулу, на котором лежало элегантное платье из бледно-розового атласа, рукава и ворот которого были обшиты широким кружевом.
Мэри поняла, что от нее требуется, и через секунду уже держала в руках платье, повернувшись к маркизу спиной. Фортуна просунула руки в широкие рукава; банное полотенце упало на пол, и платье плотно обхватило ее стройное тело.
Маркиз ничего не заметил. Он внимательно рассматривал наряды, висевшие в шкафу.
— Наденьте вот это, — коротко бросил он и вышел из комнаты так же быстро и неожиданно, как и вошел.
Фортуна смотрела ему вслед, и на ее лице появилось выражение разочарования. Но она справилась с собой и весело крикнула:
— Быстрее, Мэри, нельзя заставлять его светлость ждать!
Когда, наконец, она оделась к ужину, стало понятно, что маркиз был настоящим знатоком женских нарядов. Платье было насыщенного голубого цвета, какой бывает у гиацинтов; его украшали крошечные алмазы и бархатные ленты того же цвета.
С крошечными рукавами «фонарик» и сверкавшей алмазами бархатной ленточкой в светлых волосах она выглядела юной и удивительно красивой, словно ее платье было кусочком самого неба, украшенного звездами.
Когда Фортуна появилась в салоне перед обедом, маркиз ничего не сказал, но она, как всякая женщина, тут же заметила, что в глазах его загорелся огонек восхищения, которое он не сумел скрыть. Поняв, что понравилась ему, Фортуна позабыла о своей застенчивости и, кинув на него взгляд из-под темных ресниц, сказала: