Неукротимая Оса. Свет надежды
Шрифт:
Но она не могла думать о терапии или механизмах преодоления, на которые буквально полагалась но всем этом мире. Надя просто хотела взять этот дневник и побыть одна.
Было единственное место, где она могла рассчитывать на это. И оно было даже меньше секретной лаборатории Хэнка Пима.
Сжимая в одной руке журнал матери, журнал ее родной матери, почти не чувствуя его на груди, Надя возилась с передней застежкой-молнией на костюме Осы. Она опустила молнию ровно настолько, чтобы можно было протянуть руку под ней и нащупать...
Вот она. Цепочка. Надя потянула за ожерелье, протягивая его через щель в молнии. После дополнительного рывка амулет на конце цепочки выскочил: маленький розовый кристалл,
Надя осторожно поставила кристалл у ботинка, затем застегнула молнию на костюме, поправила шлем и нажала кнопку большим пальцем.
Уже и так крошечная, Надя стала сжиматься.
И сжиматься.
И сжиматься.
И сжиматься.
Она стала такой маленькой, что могла видеть пространство между атомами, составляющими розовый кристалл. Надя наблюдала, как они вибрируют, расходятся, кружатся, встречаются и расходятся. Она вытащила дневник перед собой и с ним вошла прямо в кристалл.
НАДЯ ВЫРОСЛА в Красной Комнате. Но место, где она чувствовала себя наиболее безопасно, было успокаивающего пастельно-розового цвета.
«Розовый миллениал», как назвала его Прия.
Одним из немногих телешоу, которое Наде разрешили смотреть в Красной Комнате, был анимационный сериал под названием «Сейлор Мун». Девочки обнаружили его, возясь с телевизионными антеннами и приемниками, пока они не поймали Televiziunea Romana – румынское государственное телевидение. Их кураторы строго относились к тому, что они могли смотреть по украденному сигналу, но «Сейлор Мун» сочли приемлемым фильмом, потому что там в основном речь шла о девочках-подростках, убивающих людей (хорошие образцы для подражания!). Хотя Надя понимала, что сериал изначально сделан и записан в Японии (потому что, если внимательно слушать шоу, там все еще был слышен оригинальный японский трек,), версия, которую она увидела в Красной Комнате, также была дублирована на румынский язык. Один мужчина играл каждую девушку в шоу, используя немного разные интонации голоса. Надя была одержима им.
К тому же это научило ее румынскому!
В «Сейлор Мун» Надя любила многое. Сейлор Марс была ее особенным фаворитом, хотя Надя также питала слабость к умной Меркурий. Но особенно любила она Хрустальный дворец – дом главной героини в Токио тридцатого века, вырезанный, похоже, прямо из гигантского куска кварца. Он был блестящим, чистым и сверкающим. Закрывая глаза в конце долгого дня в Красной Комнате, Надя представляла себя именно там, среди глубоких мужских голосов Сейлор Мун и ее Сейлор-воинов.
Поэтому, конечно же, когда Наде представилась возможность построить свой особенный дом в Микровселенной, она решила создать... Хрустальную лабораторию.
Хотя Надя была меньше любого другого человека, Кристальная лаборатория все еще высилась перед ней (пропорционально) как огромный храм. И там Надя поклонялась науке. Ну и «Сейлор Мун» – тоже. Внешне лаборатория была бледно-розовой, синей и фиолетовой, словно оживший кусок кварца. Массивную двухстворчатую дверь обрамляли окна такой же высоты. Строение завершалось колокольными башнями. Элегантные, но крепкие розовые опоры, выступавшие из центра роскошной Кристальной лаборатории, поддерживали массивную многогранную кристаллическую сферу. Это был глобус. Мозг. Вселенная. Центр всего. Он олицетворял собой нескончаемый поиск знаний.
К тому же это выглядело очень круто.
Надя взбежала по прозрачным ступеням в лабораторию, перепрыгивая через две, как в своем собственном доме. Резина на плоской подошве ботинок не давала ей поскользнуться на стеклянной поверхности. На бегу Надя посмотрела вниз и проверила внутреннюю сторону своего левого запястья, где циферблат цифровых часов мигал цифрами «22:04».
НЕВЕРОЯТНЫЕ НАУЧНЫЕ ФАКТЫ ОТ НАДИ!
Когда кто-нибудь... ну, скажем, я... потому что чаще всего это происходит со мной... Итак,
Давайте начнем сначала. Когда человек (я) сжимается до субатомных размеров – настолько маленьких, что человеческий разум едва может это постичь, – мое уменьшенное
тело перемещается в микровселенную через искусственно созданный портал. (Микровселенная также является местом, где остальная часть меня «сохраняется» всякий раз, как я вообще сжимаюсь.) Это параллельное измерение действует в квантовом масштабе. Все здесь измеряется нанометрами. Это означает, что законы физики, как их понимает большинство людей, тут применимы не всегда.
Поскольку вы (я) такой маленький внутри микровселенной, время течет по-другому. Я могу сжать целые дни до нескольких часов и провести всю ночь в Кристальной лаборатории, пока для всех остальных пройдет лишь несколько минут. Видите ли, это довольно опасно для человека с биполярным расстройством, как у меня. Наличие биполярного расстройства означает (лично для меня), что бывают периоды, когда сил почти нет, я опустошена и грущу, не ем и не могу вспомнить встречи, и даже если бы я их хорошо помнила, то все равно не смогла бы вспомнить. Это депрессивные эпизоды. Но бывают и другие периоды, когда я полна энергии, настроена, сосредоточена и увлечена тем, что делаю!
Но эти маниакальные эпизоды на самом деле так же тревожны, как и депрессивные. Крайности всегда плохо уживаются, и мания (для меня!) также часто означает, что я забываю поесть или принять лекарства, несколько дней подряд не сплю, набрасываюсь на людей, которых люблю, и даже могу сделать что-то опасное для себя самой или окружающих. Как сертифицированный трудоголик (опять же, как я!) вы можете легко скатиться по этой скользкой дорожке от трехдневного рабочего разгула в Хрустальной лаборатории до ситуации «я не принимала лекарства неделю, а когда Прия пыталась забрать меня, я ударила ее по лицу».
Честно говоря, это случилось только раз, но я бы очень хотела, чтобы это больше никогда не повторилось.
Вот почему биполярное расстройство в микровселенной может быть опасным. Вот так химические процессы мозга встречаются с замедлением времени. Наука!
Но Надя сейчас не уделяла внимания времени или химическим процессам мозга. Она не могла сосредоточиться почти ни на чем, кроме желания побыть в тишине с дневником, который все еще прижимала к груди. Надя прорвалась через большие двойные двери в лабораторию, минуя 3D-принтеры и перепрыгивая через кабели, пересекающие пол. Она поднялась по лестнице (по-прежнему пропуская по две ступеньки зараз) на правую колокольню и использовала свои крылья, чтобы замедлить движение, когда резко остановилась наверху.
«Дыши, Надя, – напомнила она себе, останавливаясь, чтобы отрегулировать пульс. –Дыши».
Она нажала кнопку на затылке и услышала знакомый звук – «пш-ш-ш» – сброса давления, когда ее шлем отсоединился от костюма. Надя сидела на краю колокольни, ее ноги уходили в пустоту, кристальные горы казались маленькими, оставшись далеко внизу. Впервые с тех пор, как она его нашла, Надя положила дневник рядом с собой. Сняв шлем, она встряхнула пучок своих коротких волос, затем положила шлем на другой бок. Он был черно-вишнево-красным, как и весь ее костюм. Надя смоделировала его по образцу красно-черной каменной осы, американской разновидности ос – ядовитой (о, как же она жалила), но также способной опылять растения.
Полезно и красиво... если она не видит в вас угрозу.
Сердце Нади замедлилось, но ее руки все еще дрожали, когда она снова взяла кожаный дневник, едва веря, что держит потаенную часть жизни своей матери, которую никогда не знала.
Наде казалось почти невозможным, что эта вещь, эти слова когда-то принадлежали ее маме. Не впервые Надю охватило тяжелое чувство, что у нее в руках вещь, которую когда-то держала ее мать. Она, конечно же, чувствовала связь, но к ней примешивалось удушающее чувство утраты, утраты этой самой связи, совершенно незнакомой и непостижимой для Нади.