Неукротимые сердца
Шрифт:
— Чего не понимала? — с любопытством спросила Дженни.
Трент по-прежнему смотрел на Сюзанну.
— Что бывают случаи, когда уступать нельзя. Можешь назвать меня упрямцем…
Сюзанна рассмеялась.
— Ну и кто теперь Начинает спор?
— Можешь назвать меня упрямцем, — странно улыбаясь, повторил Трент, — но если по прерии и вправду бегает белый, как снег, дикий конь, то он мой,
Сюзанна молчала, глядя ему в — глаза, и постепенно улыбка сползла с лица Трента.
— Черт возьми,
— Знаем, — просто ответила Сюзанна.
— Не знаем, — возразила Дженни. — Хорошо, говорю только за себя, — поправилась она под взглядом Сюзанны. — Я знаю только миф о Пегасе — белом коне с крыльями. Но какое он имеет отношение к нашему мустангу?
Трент наклонился вперед, упершись локтями в колени. Языки пламени освещали его лицо таинственным светом.
— У него добрый десяток имен — Белый Конь
Равнин, Белоснежный Иноходец, Белый Мустанг,
Призрак Прерий… Каждый, кто его видел, называл по-своему. Но все сходились на том, что конь этот необычайно быстр, умен, как человек, и прекраснее всех лошадей, каких когда-либо видели глаза смертных. Самые ранние свидетельства о нем относятся к началу прошлого века. Его встречали на всем Диком Западе — от Мексики до Канады.
Сюзанна медленно кивнула, словно зачарованная. Она не в первый раз слышала эту историю, но готова была слушать ее снова и снова.
— Вашингтон Ирвинг… — начала она.
— Тот самый Вашингтон Ирвинг? — встряла неугомонная Дженни.
Сюзанна кивнула.
— В начале тридцатых годов прошлого века Вашингтон Ирвинг написал рассказ о белом мустанге-иноходце, которого не может обогнать ни одна другая лошадь. Несколько лет спустя газеты сообщили, что в Техасе замечен — белый иноходец, догнать которого не могут даже самые умелые ковбои верхом на самых быстроногих лошадях.
Дженни переводила взгляд с Сюзанны на Трента и обратно.
— А наш конь тоже иноходец?
— Не знаю. — Сюзанна вопросительно взглянула на Трента.
— Судя по следам, нет, — ответил он и добавил, видя разочарование девушек: — Но не все легенды называют его иноходцем. Все сходятся лишь в описании его необычайной красоты.
— И любви к свободе, — добавила Сюзанна. — Ни одному ковбою не удавалось набросить на мустанга лассо. В некоторых легендах рассказывается, как охотники загоняют его на отвесный обрыв и гордый конь бросается со скалы, предпочтя смерть рабству. — Она со значением взглянула на Трента.
— В конце концов, это просто сказки, — ответил он. — Но я, как и Сюзанна, слышал эти сказки с детства: она в Вайоминге, я-в Техасе, где родился и провел детство. И, как любой мальчишка с горячей кровью, мечтал стать тем смельчаком, что накинет узду на чудесного коня…
— Дети вырастают и перестают верить в сказки, — возразила
— Но ни один человек, ребенок или взрослый, не устоит перед искушением, если его любимая сказка вдруг станет явью, — мягко ответил Трент. — В тот день, когда я застал тебя купающейся в ручье Дикой Лошади…
Дженни издала восторженный визг, но Трент и Сюзанна, поглощенные спором, не обратили на нее внимания.
— Понимаешь, я увидел коня, о котором мечтал с детства. Все произошло так быстро, и однако… — он облизал пересохшие губы и судорожно вздохнул, словно стараясь успокоиться, — однако во всем этом было какое-то… предопределение. Это должно было случиться! Этот конь был предназначен мне — а ты спугнула его!
— Если бы это было предопределение, тогда меня бы там просто не было, — возразила Сюзанна. — Или ты поймал бы его, несмотря на все мои усилия. Я тоже много об этом думала. Нам с тобой невероятно повезло. Кому еще случалось своими глазами увидеть легенду? А ты, Трент, хочешь эту легенду убить!
Во рту у Сюзанны вдруг пересохло, и она отхлебнула воды из фляжки.
— Я не хочу убивать легенду, — резко ответил Трент, — я хочу сделать ее своей. Ты, Сюзи, воображаешь себя какой-то доброй феей. Но я охочусь на живого коня из плоти и крови, и когда поймаю его, то… — Он выразительно пожал плечами.
— Ты не сможешь его поймать, — отчаянно воскликнула Сюзанна, — не сможешь даже к нему прикоснуться!
Трент резко выпрямился, но в следующий миг снова лениво откинулся назад. Пляшущие тени надежно скрывали его лицо.
— Старую собаку, моя милая, можно выучить новым фокусам.
— Ошибаешься! Тот, кто всю жизнь провел на свободе, не смирится с неволей! И не смей называть меня «милая»!
— Хорошо, Сюзи, как скажешь. — Он поднял с земли палку и поворошил угли. — Лошадь есть лошадь. Бывают хорошие кони, бывают дрянные, но все они остаются всего лишь лошадьми. А реальность редко похожа на фантазии.
— Она лучше любых фантазий! — отрезала Сюзанна, сжимая кулаки. — С какой стати тебе вздумалось объявить меня дурочкой, живущей в каком-то вымышленном мире? Я стою на земле прочнее, чем ты, Джим Трент! Я хочу сделать доброе дело — помочь реальным животным. А ты… ты просто эгоист!
Несколько секунд Трент молча смотрел на нее, затем встал и без единого слова исчез во тьме.
Дженни тихонько присвистнула — у нее это выражало высшую степень изумления.
— Ничего себе! — протянула она. — Что тут, черт возьми, вообще происходит?
Сюзанна прикусила дрожащую губу и беспомощно покачала головой. Ей почему-то хотелось плакать.
— Не знаю, — потерянно ответила она. — Я вообще не понимаю, о чем мы только что говорили — о лошадях, о Тренте или обо мне?