Неукротимые удовольствия
Шрифт:
— Я тоже люблю тебя. — Выходя из комнаты отдыха в парикмахерскую, она в последний раз помахала родителям на прощание.
Арчи стоял у прилавка, управляя старинным латунным кассовым аппаратом, пока с ним болтала его свежевымытая клиентка. Другой парикмахер, Эвандер, который был сыном Арчи, готовил средства для бритья, в то время как его клиент расслаблялся в кресле с распаренной салфеткой на лице.
На каждом отдельном месте стояли мягкие вращающиеся кресла, большие зеркала в рамке и небольшие полки, на которых лежали расчёски, ножницы и другие инструменты. Дополнительные стеклянные
Мила подошла к своему месту и привлекла внимание мужчины в зоне ожидания. Он сидел на чёрном кожаном диване с маленьким мальчиком на коленях. Перевёртыш рысь, Дин, и его племянник Финли, были её новыми клиентами.
— Привет, — просто поздоровалась она.
Дин встал с улыбкой.
— Привет, — сказал он. — Финли нуждается в новой стрижке, как ты можешь видеть.
Мила посмотрела на маленького мальчика.
— Готов?
Как обычно, Финли обнял ногу Дина. Парню никогда не нравилось, когда его стригли.
— Я сохранила для тебя клубничные леденцы, — сказала Мила.
Голова Финли вскинулась, глаза расширились от интереса, и она улыбнулась.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Стоя у парикмахерской, Доминик наблюдал через большое стеклянное окно, как Мила усаживает маленького мальчика на своём рабочем месте. Благодаря Харли он узнал, где работает манул. Он планировал подождать несколько дней, прежде чем нанести ей неожиданный визит, но разговор, который у него состоялся ранее с Эмметом Пирсоном, вывел его из себя. Не только потому, что Розмари так много лгала или потому, что её отец отказывался признавать свою неправоту, но и потому, что Доминик гордился тем, что хорошо разбирается в людях. Он не видел в Розмари этой чёрты безумия. Или это было коварство? Он не был уверен.
Он не мог полностью избавиться от гнева. Ему нужно было отвлечься. Нужно было позволить всему этому дерьму просто уйти. И у него было ощущение, что небольшое подшучивание над этой конкретной кошкой может просто поднять ему настроение.
Он узнал двух других парикмахеров как членов её прайда. И Арчи, и Эвандер присутствовали не только на битве за территорию стаи Меркурия, но и на церемонии Мэдисон и Брекена. Два кота кратко упомянули при нем парикмахерскую, но они не говорили о Миле.
Доминик толкнул входную дверь и вошёл внутрь. Дубовый пол слегка скрипнул под его ногами. С тонкими ароматами цитрусовых, кожи и специй в помещении пахло чистотой и мужеством.
Когда Мила встретилась с ним взглядом, и он почувствовал, что её внимание сосредоточилось на нем, дикая сексуальная потребность скрутила его желудок. Все, что он мог сделать, это не сократить дистанцию между ними и не насладиться её вкусом. Его волк оживился, заинтригованный этой кошкой.
Эвандер оторвался от того места, где брил клиента, и кивнул Доминику подбородком.
— Привет, Лотарио. Как
Губы Доминика дрогнули, он сказал:
— Хорошо. Очень, очень хорошо. — Расставив ноги, он улыбнулся Миле. — Ещё раз привет.
Её глаза слегка сузились.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Чёрт, этот прокуренный голос был подобен призрачному пальцу, скользящему по его члену.
— Извини, что беспокою тебя, Мила — я заблудился. Ты можешь показать мне, как добраться до твоего дома?
Она закатила глаза, в то время как остальные усмехнулись.
Доминик шагнул к ней.
— Я проезжал мимо этого места, и мне пришло в голову, что я давненько не стригся. Представь моё удивление, когда я увидел, что ты здесь работаешь.
— Случайно, — повторила она, её голос был полон скептицизма. — Верно.
— Итак, ты можешь подстричь меня? Мне просто нужно обновить причёску.
Её взгляд метнулся в сторону зала ожидания.
— Конечно. Присаживайся.
Что ж, это удивило его. Он ожидал, что она заявит, что слишком занята или отправит его либо к Эвандеру, либо к Арчи. Очевидно, Мила была сделана из более твёрдого материала.
Опустившись на кожаный диван, Доминик взял газету со стола. Впрочем, он её не читал. Даже не взглянул на неё. Его внимание было приковано к Миле, когда она разговаривала с мальчиком в своём кресле, пока работала. Эти тонкие, умелые руки были ловкими и в то же время точными. Она двигалась эффективно и уверенно, и он мог сказать, что она занималась этой работой уже некоторое время. Он мог просто представить, как эти руки прикасаются к нему, гладят его и обхватывают его член.
Хотя она не была игривой или оживлённой, она излучала позитивную энергию. Поток был едва уловимым, но постоянным, и это заставляло её излучать чувство спокойствия, которое успокаивало людей — так же, как и мальчика в её кресле. Даже при той таинственности, которую она несла, в ней было что-то очень устойчивое, особенно с оттенком невозмутимого спокойствия — как у животного из джунглей, которое знает, что у него нет противников.
Он заметил, что мужчина с маленьким ребёнком наблюдал за ней так же пристально, но в его глазах не было похоти. Ни очарования, ни любопытства. Но был отблеск… чего-то. Однако ничего сексуального, что означало, что Доминик не нужно было предупреждать его или…
Игрушечная машинка мальчика упала на деревянный пол. Когда Мила грациозно наклонилась, чтобы поднять её, член Доминика дёрнулся при виде её задницы в форме сердечка, обтянутой этими облегающими черными брюками. И когда она выпрямилась, отбросив с лица эту буйную копну кудрей, он, чёрт возьми, чуть не подошёл к ней и погрузил в них свои руки.
Мила решила, что ей следовало знать лучше, чем думать, что он отступит. Парни вроде GQ плохо переносили отказ, не так ли? Тем не менее, она никогда не ожидала, что он будет искать её. Возможно, он снова попытал бы счастья в клубе, но не появился бы здесь.
Ей не понравилось, что он пришёл. И все же он пришла. Хотя у неё не было времени на игры, в которые любили играть такие парни, тем не менее, было приятно отвлечься от дерьма, происходящего в её жизни. И он был очень милым развлечением.