Неукротимые удовольствия
Шрифт:
— Джон Нортон искал меня, это правда. Я перевела ему деньги, которые был ему должен, вскоре после того, как ушёл, так что у него нет причин ссориться со мной или пытаться выманить меня. Ему было бы насрать, пока у него были его деньги.
— Тогда почему он назначил награду за её голову?
— Я не понимаю, зачем ему это. В этом нет смысла. — Опустившись в кресло, Алекс зубами разорвал упаковку вяленой говядины. — Это также не в его стиле. Он из тех парней, которые сами делают свою грязную работу. Для него главное поддерживать образ
— Никто. Мы не можем быть уверены, кто это. Мы пришли к выводу, что человек, стоящий за нападением, скорее всего, был тем же человеком, который ищет тебя.
— Устроившись на диване, Доминик погладил кошку и рассказал её брату все о веб-сайте, покушениях на жизнь Милы и о том, что ни у кого из нападавших не было никакой информации о том, кто нанёс удар.
— Ублюдок. — Алекс прожевал кусок вяленого мяса, его глаза задумчиво сузились. — Это не подходит. Просто Нортон так не играет. И, как я уже сказал, у него есть свои деньги, а это все, чего он хотел.
— Ну, тогда кто бы это мог быть? У Милы нет врагов.
— Нет, нету. Но у Винни есть. Возможно, один из них назначил цену за голову его племянницы, чтобы добраться до него.
Эта идея пришла в голову Доминику.
— Мне нужно поговорить с моими родителями. — Алекс выхватил свой телефон. — Я собираюсь найти все виды текстовых сообщений и голосовых сообщений, когда я включу его, не так ли? — Конечно же, сотовый телефон несколько раз издал звуковой сигнал, когда его большие пальцы постучали по экрану. — Вот почему я не люблю сотовые телефоны.
Быстро позвонив Джеймсу и попросив его приехать в квартиру Милы, Алекс повесил трубку и сосредоточился на Доминике.
— Теперь, к теме твоего запечатления с Милой… Я чёртовски хотел бы знать, как это произошло. Когда я говорил с ней в последний раз, она планировала переехать в Россию.
— Она просто хотела уехать от Джоэла, что вполне понятно.
— Итак, она рассказала тебе о нем. — Алекс отправил в рот ещё один кусок вяленого мяса. — Как он относится к этому?
— Он не любит и не одобряет меня, но он рад, что она счастлива, и, кажется, принимает, что я — её выбор.
Доминик замер, услышав щелчок замков входной двери. Затем Валентина, которая явно проникла в квартиру почти тем же способом, что и её сын, ворвалась в гостиную со своей парой на буксире.
Алекс вскочил на ноги, столкнувшись лицом к лицу со своей матерью. Они спорили на русском, пока Джеймс свирепо смотрел на сына, кивая всему, что говорила Валентина.
— Ты можешь понять, о чем они говорят, Джеймс? — спросил Доминик.
Отец Милы покачал головой.
— Нет, но хорошо выступать единым фронтом, поэтому я просто киваю, как будто соглашаясь с Валентиной. Что вообще сказал в своё оправдание мой сын?
Доминик быстро объяснил, что Алекс рассказал ему об этом парне Нортоне, добавив, что росомаха не верил, что другой
— Алекс думает, что это мог быть один из врагов Винни.
— Это возможно, — сказал Джеймс, поджимая губы. — У него их довольно много.
Валентина уперла руки в бока.
— Я перережу глотку твоему брату, если он ответственен, альфа или нет.
Поморщившись, Джеймс повернулся к своей паре и постарался успокоить её.
Доминик уткнулся носом в свою кошку, которая достаточно расслабилась, чтобы перестать пялиться на своего брата.
— Мила, пора возвращаться. Нам нужно, чтобы ты внесла свой вклад.
Кошка бросила на него по-настоящему недовольный взгляд, прежде чем спрыгнуть с дивана и покинуть комнату. Когда Мила вошла несколько мгновений спустя, одетая в шорты и футболку, она прищурилась на Алекса, который снова расслабленно сидел в кресле и жевал вяленое мясо.
— Твоя кошка — злобная сука, — сказал ей Алекс, одобряя каждый слог.
Мила фыркнула на то, что её кошка восприняла это как комплимент, и оскалила на него клыки.
— И все же ты продолжаешь вторгаться на её территорию. Но ведь именно этим и занимаются придурки.
— Полегче, Скиндиана Джонс.
— Я же говорила тебе прекратить это!
— Я только что вернулся, мои шкафы практически пусты. — Алекс пожал плечами. — Кроме того, не похоже, что ты что-то ешь. Или, по крайней мере, ты не выглядишь так, как будто ешь. Серьёзно, ты могла бы заниматься хула-хупом с Чирио.
Валентина захлопала в ладоши.
— Хватит об этом! Вы не виделись несколько месяцев, и вот как вы себя ведёте? Почему бы не поприветствовать друг друга объятиями?
Мила хихикнула.
— Я бы предпочла удалить себе селезёнку ржавым лезвием. Ну, вообще-то, его селезёнка была бы моим первым выбором.
— Видишь, она меня ненавидит, — сказал Алекс.
— Я не испытываю к тебе ненависти. Но если бы ты соскальзывал со скалы, я бы сходила за попкорном.
Доминик вздрогнул, когда Валентина прокричала что-то на русском, отчего оба её ребёнка захлопнули рты. У него возникло ощущение, что это была своего рода угроза.
— Прекрасно, — сказала Мила. — В любом случае, нам нужно обсудить серьёзный вопрос. — Она не сопротивлялась, когда Доминик обнял её за талию и притянул к себе на колени. — Насколько ты уверен, что этот Джон Нортон не заказывал убийство? — спросила она своего брата.
— Я не могу быть уверен, что это не он, но я сильно сомневаюсь, что это так — на самом деле, это не то, чем он занимается. — Взгляд Алекса остановился на Доминике. — Может быть, это один из твоих врагов.
— Пирсон, — сказал Джеймс Доминику. — Он хочет причинить тебе боль. Причинение вреда Миле причинило бы боль тебе. Возможно, он даже просто хотел убрать её с дороги, чтобы расчистить путь для своей дочери.