Неукротимый огонь
Шрифт:
Путь к Малибу оказался гораздо короче, чем ожидала Рианон. Машина уже свернула с шоссе и ехала теперь вдоль обрыва к поднимавшимся впереди скалам.
– Почти приехали, – сказала Ула, снизив скорость, чтобы пропустить пошедший на обгон белый автомобиль.
Теперь дорога шла мимо частных владений. Таких громадных поместий Рианон в жизни не доводилось видеть. Подъехав к границе владений Макса, Ула затормозила. Охранник развел створки железных ворот и жестом показал, что можно ехать.
Рианон огляделась. Трудно было оторвать взгляд от моря и голубого неба, на фоне которого силуэты нависших над дорогой пальм казались особенно живописными. Рианон не часто приходилось чувствовать себя не
– Ну что вы так помрачнели? – весело окликнула ее Ула, объезжая фонтан. – Мы на вашей стороне.
Рианон повернула голову.
– Я и не знала, что тут есть какие-то стороны, – заметила она. Ула засмеялась:
– Да не волнуйтесь вы. Я же вам говорила, Макс – отличный парень. Сами увидите. Вы – его гость, он будет с вами очень любезен. Он скажет, какая для него честь, что вы прилетели сюда аж из Англии, покажет вам дом, расскажет его историю. Пригласит вас переехать сюда, если вы заскучаете на квартире. Обеспечит вас отдельным телефоном и скажет, чтобы вы обязательно звонили, если что-нибудь понадобится. Познакомит с детьми… Черт побери, да не знаю я, что он сделает, но честное слово, как бы ни поворачивалась его жизнь, он сделает все, чтобы вам в его доме было лучше, чем где бы то ни было еще. Я-то знаю, сто раз видела, как он себя в таких случаях ведет. Он здорово умеет прятать все плохое и представать перед гостями в лучшем виде.
Рианон вышла из машины и встала, залюбовавшись великолепным фасадом дома, выстроенного в итальянском стиле – с колоннами и красной черепичной крышей. Откуда-то доносились плеск воды и детские крики. Было так жарко, что воздух дрожал и цветы увивших стены ползучих растений переливались.
– Где все? – спросила Ула у вышедшего им навстречу пожилого господина. Дожидаться ответа она, впрочем, не стала. – Рианон, познакомьтесь, это Лео. Он работал с родными Макса еще тогда, когда сам Макс только родился. Сейчас немножко глуховат, так что говорите, пожалуйста, погромче.
Рианон как во сне подала старику руку, после чего проследовала за Улой в огромный холл. В центре его бил очаровательный фонтан. Над ним находился венецианский балкон, на который вели две лестницы – справа и слева от середины холла.
– В жизни ничего красивее не видела, – пробормотала Рианон, жадно осматривая вознесшиеся к небу стены виллы и лестницы, сомкнувшиеся наверху, как две руки, готовые заключить гостя в объятия.
– Я рад, что вам нравится.
Рианон быстро обернулась, во рту мгновенно пересохло. К ней через холл приближался сам Макс Романов. Он был выше, чем она себе представляла, и значительно смуглее, с густыми темными бровями и большим носом. Его черные глаза сверкали. Он показался Рианон одним из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала.
– Добро пожаловать, – произнес он и протянул руку.
В глазах хозяина не было ни тени улыбки.
Рианон попыталась что-то сказать, но была слишком шокирована нелюбезностью хозяина. И это после всего, что наговорила ей Ула! В это мгновение появился предлог, чтобы отвести глаза, – в холл вошел еще один человек.
Заметив направление взгляда гостьи, Макс обернулся. Он явно намеревался представить Рианон вошедшего, но неожиданно беззвучно выругался.
Взгляд
Целуя ей руку, он сказал:
– Прекрасная сеньорита, очевидно, судьбе было угодно, чтобы мы свиделись вновь.
Несмотря на неожиданность, на то, что этот человек, казалось бы, должен был невольно напомнить ей самые страшные минуты в жизни, Рианон почувствовала, как улучшается настроение. Он отпустил ее руку, и при виде смуглого скуластого лица и белозубой улыбки она едва не рассмеялась. Вспомнились слова Лиззи об одном певце, которого они снимали: “Он из тех парней, кто прямой дорогой идет к твоему либидо и сразу заваливает в постель”.
Понятно, что Рамон относился именно к такому типу мужчин, но вот уже второй раз Рианон была невероятно рада его видеть. Он стоял, улыбался ей и грел ее, как теплое солнце Средиземноморья. А присутствие Макса ощущалось как приближение сибирской пурги.
Глава 18
– Мне хочется верить, – сказала Рианон, – что совпадения случаются по неким особым причинам. А может быть, это вообще не совпадения. – Она задорно улыбнулась, взглянула на мужчину и опять залюбовалась раскинувшимся внизу океаном. В эту минуту они вдвоем спускались с холма к частному пляжу. – Или это, по-вашему, чересчур сложно?
Рамон поднял брови, переложил травинку из одного уголка рта в другой и глубже засунул руки в карманы шорт. Смуглая кожа блестела на солнце, в глазах играли озорные огоньки. Несколько минут назад Рианон сделала попытку поблагодарить его за помощь, оказанную ей в Марракеше, но он учтиво прервал ее. Рианон поняла, что он не старается преуменьшить в ее глазах важность марокканского эпизода; ему нужно лишь, чтобы женщина не чувствовала себя неловко из-за его присутствия на свадьбе.
Поначалу она в самом деле смутилась, но после нескольких мгновений изумления и конфуза при встрече прошло уже несколько часов. Галина тогда влетела в холл как раз вовремя. Она захлопала в ладоши от радости, что Макс и Рианон наконец-то встретились, казалось, не заметив возникшего напряжения. Весело представила подруге мужчин, объяснив, что Рамон – старый друг семьи Романовых и что Макс мрачен оттого, что его юрист Морис пока не сумел снять обвинения в незаконной сделке. Потом она поцеловала Макса в губы, заглянула ему в глаза, осталась недовольна его угрюмым видом, велела позвонить раввину и извиниться за грубость, после чего потащила Рианон на экскурсию по дому.
После этого Рианон не видела Макса. Глава семьи не появился даже за обедом, где она познакомилась с Эллисом, Морисом и женой Мориса Дион. Дети Макса сидели справа и слева от Галины, которая умилялась всему, что бы они ни сказали или сделали. Была бы она их матерью, вряд ли могла бы относиться к ним внимательнее и нежнее. К тому же она постоянно следила за их манерами и поведением, при этом успевая поддерживать светскую беседу. Обед проходил в увитом бугенвиллеями бельведере, и Галина выглядела беззаботно-счастливой. Рианон поймала себя на мысли, что впервые в жизни видит столь идиллическую картину; наверное, это и называют “само совершенство”.
Рамона Рианон встретила снова минут двадцать назад. Подруги сидели на краю бассейна, опустив ноги в воду, и обсуждали приготовления к свадьбе, когда он подошел и пригласил их прогуляться к пляжу. Отправились втроем, но Галина вдруг вспомнила, что ей необходимо кое-что обсудить с Максом, и вернулась в дом. Именно тогда Рианон попыталась поблагодарить Рамона за его действия в Марракеше, но получила вежливый отпор. И разговор о таинственном совпадении, вновь сведшем их здесь, не клеился. Рамон молчал.