Неукротимый огонь
Шрифт:
Он подался вперед, поставил стакан на столик и сказал:
– Могу я пригласить вас поужинать со мной? Мне нужно общество и… – Он пожал плечами. – Просто нужно общество.
Рианон была поражена и одновременно тронута тем, что этот человек проявил признаки чего-то, хотя бы отдаленно напоминающего слабость, и сама удивилась спокойствию, с которым произнесла:
– Если вы сможете чуть-чуть подождать, я отменю назначенные на сегодня дела.
Полчаса спустя они сидели у окна в дальнем углу просторного и роскошного
– Макс, вас не утомляет всеобщее внимание? – спросила Рианон, поймав несколько бесцеремонных взглядов, от которых ей немедленно захотелось скрыться.
– Конечно, – ответил он. Рианон подняла на него глаза.
– И вы ничего не можете с этим поделать?
Он покачал головой, но вдруг заботливо поинтересовался:
– Вам это неприятно? Может быть, вы хотели бы пойти в другое место?
– Есть такое место, где вас не будут узнавать? – не без иронии спросила Рианон. Макс промолчал, и тогда она заключила: – Давайте останемся здесь. Через минуту им надоест глазеть.
Макс кивнул и глянул на подошедшую официантку.
– Здравствуйте, меня зовут Синди, я буду сегодня вас обслуживать, – начала она. Хорошенькое, почти детское лицо излучало радушие, а глаза буквально пожирали Макса. – Пол, метрдотель, сейчас расскажет вам об имеющихся у нас фирменных блюдах, а если будет что-то непонятно в меню, я с радостью помогу вам.
Макс посмотрел на Рианон. Та явно была довольна.
– Хорошо, Синди, принесите нам бутылку шардоннэ, – сказал Макс и только после этого взглянул на Синди: – Какая у вас марка? “Шато Сен-Жан”?
Он произнес название на французский манер, быстро сообразил, что девушка его не понимает, и повторил название вина с чисто английским произношением. Утвердительный ответ не заставил себя ждать.
Когда официантка отошла, Рианон спросила со смехом:
– Это калифорнийское вино?
– Угу.
Макс взял лежавшую на углу стола упаковку спичек и зажег свечи. Рианон проследила за движением его рук, потом опустила глаза, почувствовав, что за соседними столиками все таращатся на него. Макс бросил спичку в пепельницу и спросил:
– Понравился вам Лос-Анджелес? Хотя вы, конечно, еще не так много видели.
– Очень понравился, – ответила Рианон.
– Вы как будто удивлены, – заметил Макс. – Не ожидали этого?
– В общем-то нет, – искренне призналась она. – Во всяком случае, не думала, что мне сразу здесь понравится. Восприятие очень обостряется, когда приезжаешь куда-то ненадолго. Люди хотят встречаться, расспрашивают, что нового, демонстрируют, как они довольны жизнью… Уверена, что вы меня понимаете. А вы что скажете? Вы любите этот город?
Появилась Синди с бутылкой вина. Макс откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул и сказал:
– Я здесь живу всю жизнь и потому особенно не задумывался об этом.
Рианон подождала,
– Наверняка вы многих здесь знаете.
Макс кивнул и жестом попросил Синди наполнить бокалы.
– Пожалуй, даже слишком многих, – протянул он и сощурился, улыбаясь. – Хотя не сказал бы, что в последнее время у меня много друзей.
Они подождали, пока Синди, одетая в облегающие черные брюки и белую блузку, удалится, покачивая бедрами, к другому столику.
– Вам это неприятно? – спросила Рианон, продолжая разговор.
Макс задумался на мгновение.
– Нет. Вроде бы нет. К тому времени, как погибла Каролина, мы уже оказались почти в изоляции из-за нашего образа жизни, так что я не много потерял, когда наши так называемые друзья стали предпочитать посещать другие дома и находить для своих “грандиозных проектов” другие источники финансирования.
Рианон удивилась:
– Вы хотите сказать, что когда-то финансировали кино?
Макс улыбнулся и поднял бокал.
– Было такое, – подтвердил он. – Да и сейчас есть проекты, просто все дела ведут Морис с Эллисом. Можно тост?
Рианон тоже подняла бокал.
– Хочу выпить за вас, – сказал Макс, пристально глядя Рианон в глаза. – Рад приветствовать вас в Лос-Анджелесе.
– Спасибо.
Она улыбнулась в ответ и коснулась его бокала краешком своего. Оставалось только надеяться, что влечение к нему не отражается явно в ее глазах.
Подошел метрдотель и принялся подробно повествовать о фирменных блюдах. Рианон внимательно слушала его, но когда он закончил, в памяти не удержалось ни слова. Макс, даже не заглянув в меню, заказал копченую меч-рыбу. Рианон, быстро пробежав глазами перечень блюд, выбрала семгу со шпинатом. Она совершенно не чувствовала голода, но голова после вина слегка кружилась.
– Вы меня заинтриговали, – сказала она, решившись посмотреть в глаза спутнику.
Макс засмеялся, слегка наклонился над столом и, указывая легким кивком на прочих посетителей, сказал:
– Если спросить их, они бы ответили, что вы интересуете их значительно больше, чем я.
– Лишь потому, что пришла с вами, – возразила Рианон.
– А это дает мне известные преимущества, – парировал Макс. – Например, я могу просто спросить, кто вы.
– Вы уже знаете, кто я.
От нее не укрылось, с какой легкостью Макс перевел разговор с себя на нее. А тот улыбался:
– Я считал, что англичане любят недоговаривать.
– Верно, – заметила Рианон, – но с вами, американцами, ни в чем нельзя быть уверенными.
Макс опять рассмеялся и отхлебнул вина.
– Мне говорили, в Лондоне вы делаете неплохую программу на телевидении, – сказал он.
– Это уже в прошлом, – поправила его Рианон. – Меня уволили как раз перед отъездом.
Его удивление, как и сочувствие, казалось неподдельным. Он кивнул и сказал:
– Это объясняет кое-что из того, что я слышал в ваших телефонных переговорах. Как по-вашему, будет сложно найти новую работу?