Неукротимый: возрождение
Шрифт:
Я отмахнулся от него.
— Где он?
— Молли в плохой форме. Она едва дышит. Они везут ее в…
Прямо сейчас мне было плевать на Молли.
— Где он?
— …в больницу.
Внезапно разозлившись, я выдохнул:
— Где он?
Хэппи провел языком по нижней губе и упер руки в бедра.
— Свидетель сказал, что она столкнула их с дороги. Вышла из машины и проделала довольно хорошую работу, убедив толпу в том, что она была другом. — Он многозначительно посмотрел на меня. — Что позволило
Мои глаза вспыхнули. Надавив ему на грудь, я крепко сжал его рубашку и скривил губы, зловеще произнеся:
— Клянусь Богом, брат…
Хэппи не дрогнул, когда произнес слова, от которых у меня голова пошла кругом. Он сказал это тихо и несчастно.
— Он ушел, Твитч. — Я толкнул его и наблюдал, как он споткнулся. — Она забрала его.
Бл*дь.
У меня закружилась голова.
Дерьмо.
Мое сердце разбилось.
Нет. Нет. Нет, нет, нет.
Этого не было на самом деле.
Бесцельно блуждая, я поднес руки к макушке и посмотрел в никуда.
Я хотел обвинить Линг, но правда заставила мою грудь сжаться.
Это была моя вина.
Лекси
Звук подъезжающей машины заставил меня выйти ему навстречу, мое горло сжалось. Когда Твитч вышел из машины, его глаза были мрачными, он избегал моего взгляда, мое дыхание стало поверхностным.
Вот тогда-то я и увидела это.
Школьную сумку, свисающую с его руки.
Полицейские машины остановились перед домом, и тогда весь мой мир рухнул. Я покачала головой и посмотрела на Твитча, совершенно ошеломленная. Когда он, наконец, встретился со мной взглядом, эмоции, которые я увидела в его мягких карих глазах, заставили меня прижать руку к горлу и заявить:
— Нет.
Один мужчина вышел вперед, и я услышала, как он что-то сказал, но ничего из этого по-настоящему не уловила.
— Мисс Баллентайн, меня зовут Габриэль Бланко. Я из австралийской федеральной полиции. — Он не торопился, говоря тихо и успокаивающе. — Мы можем войти?
Я медленно повернулась к Твитчу. Мое зрение затуманилось от непролитых слез. Мой голос был чуть громче шепота.
— Где мой сын?
Твитч шагнул вперед, держа в руках маленькую синюю школьную сумку, которая висела там, как дурное предзнаменование. Он тихо проговорил:
— Мы были неправы. — Он неохотно изменил свое заявление. — Я был неправ. — Его нерешительность говорила о многом. — Она не преследовала меня.
— О, — выдохнула я, и первые горячие слезы потекли по моим щекам. Я упала на колени и выдохнула приглушенное: — Я вижу.
Мы были неправы.
Боже милостивый, нет.
Мое сердце учащенно забилось, а дышать стало тяжело, когда серьезность этой ситуации поразила меня.
Мы были так неправы.
У Королевы Драконов был
***
Линг
Он плакал.
О Боже, он плакал, и казалось, что он никогда не остановится. Это продолжалось так долго, что я задавалась вопросом, может ли он ссохнуться от этого. Не может быть, чтобы у такого маленького ребенка, как он, скопилось столько жидкости, потому что слезам, которые он выплакивал, не было конца.
Он плакал в машине.
Он плакал в квартире.
Он плакал, когда я купала его. Когда одевала его. Когда я обнимала его, укачивала и любила его.
Он плакал.
И это было так сильно больно.
У меня вырвался тихий вздох.
Итак, это было материнство.
Я не спускала с него глаз на расстоянии, и когда он, наконец, успокоился и уснул, я испустила неглубокий, дрожащий вздох, подкрадываясь ближе и осторожно устраиваясь поверх одеяла рядом с ним. Проведя рукой по его волосам, я немного понаблюдала, как он спит, прежде чем поддалась тяжести своих век и задремала.
Завтрашний день будет получше.
Черт.
Должен быть.
Глава 40
Линг
Он спал так крепко, как только мог в тех стрессовых обстоятельствах, в которые я его поставила, и я не могла бы гордиться им больше. Несмотря на то что его лоб был испачкан, он выглядел ангельски. Я нежно улыбнулась этому сильному маленькому мальчику и задалась вопросом, сколько времени потребуется, чтобы он, наконец, проникся ко мне теплотой. Я не была уверена. Это могут быть дни, или месяцы, или годы. Это не имело значения. Как только он увидит, что я не собираюсь причинять ему боль, он уступит мне.
Ему придется это сделать.
В противном случае он мне был бы не нужен.
— Доброе утро, милый, — тихо произнесла я возле его кровати.
Его маленькое тело напряглось, и моя улыбка стала шире.
Уставшее маленькое существо.
И когда он открыл глаза и посмотрел на меня остекленевшими от сна глазами, он долго смотрел на меня, прежде чем оглядеть комнату. Я видела тот самый момент, когда он понял, что произошедшее накануне не было сном, и когда до него дошло, его губы приоткрылись, а милое личико вытянулось.
Я прищелкнула языком и присела на край кровати.
— Не плачь, милый. Иди сюда. — Я протянула к нему руки, но он не подошел. Ухмыляясь, я опустила руки. — Хорошо. Ты не любитель обниматься. Понимаю. Все в порядке.
Именно тогда он открыл рот и тихо спросил:
— Где моя мамочка?
Хм-м-м. Дилемма.
Маленький приятель, казалось, не хотел отпускать свою шлюху-мать.
Это было нормально. Я могу это исправить.
Я готова на все, чтобы достичь своей цели.