Неуловимая блондинка
Шрифт:
Я вспомнила:
— Хозяин книжного магазина. Его помощник сказал мне, что тот выдает себя за мексиканца, но он не мексиканец.
— Странно, — сказала мама.
— Странно, — сказал папа и добавил: — Было бы интересно узнать, из какой он страны.
В понедельник я связалась с кафедрой латиноамериканских стран Georgetown University. Там мне порекомендовали профессора Риггенса.
Через несколько дней профессор принял меня в своем кабинете.
Это был элегантный мужчина лет сорока, в костюме
— Что я должен делать?
— Было бы хорошо, если бы вы поговорили по телефону с одним человеком и попытаться узнать по произношению, из какой он страны Латинской Америки. Это возможно?
— Я попытаюсь. Что это за человек?
— Это хозяин книжной лавки.
— О чем я должен с ним говорить?
— На ваше усмотрение. Ну, например, о наличии у него в магазине книг Конан Дойля.
— Почему Конан Дойля?
— Конан Дойль наверняка переведён на испанский язык, и ваш интерес не вызовет удивления.
— Вы неправы. В Латинской Америке знают других английских писателей.
В его словах прозвучала обида за латиноамериканцев. Я поспешила исправить ошибку.
— Можно поинтересоваться другими писателями. Диккенсом, например.
— Да. Диккенс вполне подойдет, — согласился профессор.
Я протянула ему наш служебный телефон. Утром наш сотрудник вставил в него новую симку.
Профессор взял телефон, я подсказала номер.
— Слушаю вас.
Дальше разговор пошел по-испански. К моему удивлению, говорили они долго, почти пять минут. Слово «Диккенс» употребляли часто.
Наконец профессор выключил телефон.
— Он бразилец. Я не могу сказать, из какого он района Бразилии, мы говорили по-испански, а для того чтобы понять, из какого он района Бразилии, нужно поговорить по-португальски.
Потом он начал мне объяснять, какие ошибки в испанском сделал хозяин магазина, но я его не слушала.
Бразилец! Это было совершенно неожиданно.
Я поблагодарила профессора.
— Да, это странно, — согласился Билл, после того как я пересказала ему беседу с профессором.
— Я навещу его, — предложила я. — Все-таки я говорю по-португальски.
— Правильно, правильно, — поддержал меня Билл. — Только посоветуйся сначала со своим отцом.
Что я и сделала.
— Может быть, поедем вместе? — предложила я отцу.
— Было бы очень хорошо, но я смогу прилететь в Вашингтон только завтра к вечеру, а завтра пятница. Таким образом, мы можем поехать в магазин только в понедельник. А терять время, на мой взгляд, никак нельзя. Я боюсь, что после разговора с твоим профессором он скроется. Ехать надо немедленно, завтра утром.
— Но если это просто обыкновенный бразилец!
— Тогда почему хочет показаться мексиканцем?
— Мало ли причин.
— Мало, дочь моя, мало. И имя его настораживает. Ты сказала, его зовут Мануэл Родригес.
— Да.
— Знаешь, сколько Мануэлов Родригесов в Латинской Америке?
—
— Правильно. Много. Так что поезжай к нему завтра утром. Я не удивлюсь, если узнаю, что он исчез.
15. Человек в пенсне
Отец оказался прав. Утром я нашла магазин закрытым. Я подождала до двенадцати, вернулась в офис.
— Как дела? — спросил Билл.
— Надо подключать полицию.
— Я уже догадался.
К вечеру мы уже знали, что господин Родригес еще вчера собрал свои вещи и уехал в неизвестном направлении. Разумеется, адреса не оставил.
Я вспомнила про его помощника, человека в пенсне.
Полиция искала недолго. Вечером в среду Билл позвонил мне домой:
— Мне только что сообщили, что этот человек заперся у себя дома. У него маленький дом в Александрии.
— Надо туда проникнуть.
— Придется подождать до завтра. Ночью полицейские без особого указания в дом не проникнут.
В четверг днем они вошли в дом и застали человека в пенсне мертвым.
— Опять сердечный приступ? — спросила я.
— Опять.
— Выходит, мы его упустили.
— Упустили, — согласился Билл. — И начальство мне уже это понятно объяснило.
— Что теперь будем делать?
— Искать Родригеса бесполезно. Он жил в Вашингтоне по поддельным документам. Единственное, что у нас есть, — это его фотография на водительских правах. Но этого мало. Я перешлю фотографию твоему отцу. У него большие связи с бразильскими полицейскими, занимающимися борьбой с наркотиками. Если этот тип как-то замешан в торговле наркотиками, они могут его узнать. Но вероятность мала.
— Жалко его помощника.
— Наши специалисты дадут заключение о причинах его смерти, но я не сомневаюсь, что причина та же, что и у русского журналиста и француженки.
Я с ним согласилась.
Через неделю позвонил отец:
— Я направил фотографию этого Родригеса моим знакомым. Если он где-то засветился с наркотиками, они его найдут.
— Я его упустила. Это моя вина.
Отец не стал меня утешать.
— Упустила. Зато теперь мы знаем, кто убил журналиста и француженку. Знаем, кто убил человека в пенсне. И знаем, за что убили человека в пенсне. А вот за что убили первых двух, не знаем. А это интересует нас в первую очередь. Есть новости об Аристове. Это тот парень, с которым Скороходова ездила в Алжир.
Перевод разговора на другую тему меня обрадовал:
— Кузякин его нашёл?
— Нашел. Борис Аристов — актер, и найти его не составило труда. Другом этого Аристова является некто Виталий Глебов, он работает в мастерской по ремонту компьютеров. И теперь самое интересное. Этот Глебов долгое время состоял в близких отношениях с Петровой, подругой покойной Скороходовой.
— Ирины Петровой? — переспросила я.
— Да, Ириной Петровой. Пока это все, что известно.
И в этот момент в дверях появился Билл: