Неуловимая невеста

Лоуренс Стефани

— Прекрасно! — Бей хлопнул Гарета по плечу. — Идемте со мной. И если это не против ваших правил, может быть, ваша дама присоединится к нам?

Эмили без колебаний открыла лицо, выступила вперед и присела в реверансе.

— Ваше высочество…

Бей, похоже, был доволен столь грациозным выражением почтения и поклонился в ответ.

— Счастлив познакомиться, — ответил он, галантно предлагая ей руку. — Это ведь так делается, верно?

Эмили улыбнулась и положила ладонь ему на рукав.

— Именно так, ваше высочество.

— Вот и хорошо. И вы… — Он

сделал знак Гарету. — Пойдемте со мной во внутренние покои.

Гарет многозначительно посмотрел на остальных своих людей, терпеливо выжидавших, что будет дальше. Проследив за его взглядом, бей поднял руку:

— Мои извинения. Ваши люди могут вернуться в гостиницу. Я пошлю стражников проводить их, а потом капитан доставит вас и вашу даму.

— Спасибо, — поблагодарил Гарет, наклонив голову.

Гарет и Эмили последовали за беем через красивую арку во внутренний двор. Бей стал показывать им мозаики и бронзовые скульптуры животных, которыми гости вполне искренне восхищались.

Бей привел их в маленькую комнату, выходившую на бассейн дворика, и показал на пышные подушки. Когда все расселись, он приступил к делу:

— Я хочу попросить о небольшом одолжении, если оно вам по силам. Моя мечта — в будущем году посетить различные европейские дворы, и, как полагается в Европе, я должен взять с собой жену. Старшую жену, бегум, как у нас говорят. И своих приближенных, разумеется. Однако, кроме меня, никто ничего не знает о европейских манерах и обычаях. Да и я был там в молодости и многое успел позабыть. Поэтому надеялся упросить вас и вашу даму прийти к нам на ужин завтра вечерам. И дать бегум, мне и остальным гостям наставления, как вести себя за европейским столом.

Гарет недоуменно глянул на Эмили, прочитал в ее глазах любопытство и удивление — и вежливо наклонил голову.

— Мы будем счастливы угодить вам, ваше высочество.

«17 ноября 1822 года.

Вечер.

Моя комната в тунисской гостинице.

Дорогой дневник!

Я пишу это в суете и безумной спешке, между приготовлениями к самому странному ужину в моей жизни. Бей желает, чтобы мы с Гаретом научили его двор правильному поведению за европейским столом. Учитывая, что бей — всевластный правитель города, отказаться от приглашения невозможно.

Сегодня, проведя утро в бесплодных поисках капитана, который возьмется доставить нас в Марсель, Гарет долго обсуждал со мной, какие застольные манеры лучше всего преподать окружению бея. При этом он сказал, что бей скорее всего считает нас супругами, поскольку незамужней женщине неприлично путешествовать в обществе мужчин, не являющихся ее родственниками. Следовательно, мне придется надеть кольцо матушки на безымянный палец левой руки.

Учитывая обстоятельства, нам безопаснее всего назваться мужем и женой. Кроме того, стремление защитить меня все еще очень сильно в Гарете, хотя он и не признается в этом.

Пока что меня разбирает любопытство, не

только насчет того, что представляет собой бей и его окружение, но и каково будет мне и Гарету хотя бы один вечер притворяться супругами.

Никогда не следует пренебрегать практикой.

Э.».

Бей не стал рисковать и прислал капитана с тремя стражниками, чтобы проводить гостей во дворец. Учитывая, что и Эмили, и Гарет переоделись к вечеру: Эмили была в светло-зеленом шелковом платье, которое достала из багажа и привела в порядок Доркас, Гарет надел красный мундир, и оба очень выделялись из толпы, — предосторожность казалась нелишней.

— Хорошо, что уже стемнело, — пробормотал Гарет, когда они вышли из гостиницы.

Эмили кивнула и покрепче закуталась в плащ.

Капитан привел их в другую часть дворца. Эмили во все глаза смотрела на окружающую обстановку, отмечая изысканную резьбу, многоцветные мозаики, истинную красоту изделий арабских мастеров. Остановившись под украшенным росписью и резьбой арочным входом, капитан поручил гостей заботам ярко разодетого человечка, очевидно, служившего здесь кем-то вроде мажордома. Человечек говорил на сносном английском и, с низким поклоном взяв плащи, повел гостей подлинным коридорам мимо бесчисленных дверей и галерей в просторный зал с колоннами, противоположные двери которого открывались в обсаженный деревьями двор.

Сам зал был великолепен, но Эмили сосредоточила внимание на присутствующих. Они тоже были великолепны, но пристрастие к золоту и драгоценным камням, а также к броским украшениям граничило с безвкусицей.

Мажордом поймал взгляд бея и торжественно объявил:

— Майор Гамильтон с супругой!

Головы присутствующих повернулись в их сторону. Эмили вежливо улыбалась. Похоже, их действительно принимают за мужа и жену!

Бей с широкой улыбкой приблизился к ним и протянул руку Гарету. Мужчины обменялись рукопожатием, после чего бей выжидающе повернулся к Эмили.

Поняв, что он не знает, как приветствовать ее, она тоже протянула руку.

— Сожмите мои пальцы правой рукой и кивните, — пробормотала она.

Бей с готовностью повиновался, и Эмили низко присела. А когда поднялась, он потрепал ее по руке.

— Спасибо. Столько времени прошло, и я не был уверен, — прошептал он. — А теперь позвольте представить вас остальным. Все, кто здесь присутствует, будут сопровождать меня в поездке. Мужчины, конечно. Из женщин с нами поедет только бегум.

Эмили шествовала по залу под руку с Гаретом. Бей замедлил шаг и, слегка нахмурившись, взглянул на нее:

— Не помню, требуется ли представлять жену другим гостям-мужчинам?

— Разумеется, — ответил Гарет.

— Конечно, — вторила Эмили. — Вообще-то принято, чтобы мужчины и женщины общались, разговаривали друг с другом. И перед ужином, и во время него. В конце дамы уходят, оставляя мужчин пить портвейн или более крепкие напитки, а также беседовать друг с другом, но это ненадолго. Джентльмены присоединяются к леди, сидящим в гостиной, и все проводят вместе остаток вечера.