Неуловимая невеста
Шрифт:
Бегум выглядела не столько задумчивой, сколько расчетливой. Но тут в дверях появился толстяк, и она поспешно улыбнулась Гарету.
— Наш ужин готов.
Взглянув на толстяка, она что-то сказала по-арабски. Тот с низким поклоном удалился.
— А потом, — добавила она, — вы можете наставить меня в том, что я больше всего желаю знать.
Гарет переглянулся с Эмили и истово попросил Бога о том, чтобы на уме у бегум были только платья, шляпки и правила этикета. Только бы все, что он прочел в ее взглядах и улыбках, так и осталось на уровне
К сожалению, надежд на это почти нет, но пока бегум продолжает считать, что он и Эмили женаты, он… они должны быть в безопасности.
Ужин, поданный на чеканных медных блюдах, не имел никакого отношения к европейской кухне. К счастью, он и Эмили почти все это время ели арабские блюда и поэтому без колебаний приступили к еде. В отличие от многих английских барышень, которых знал Гарет, ела Эмили вовсе не как птичка, а ее вкусы были достаточно разнообразными.
Вскоре после начала ужина Эмили похвалила повара бегум и умело повела беседу о том, как должна себя вести хозяйка в присутствии гостей за столом.
Беседа продолжалась, пока евнух бегум — Гарет наконец догадайся о причине довольно странной внешности толстяка — не поставил на стол сладости и фруктовые желе. Налив в крошечные чашечки густого черного кофе и оставив изящный кофейник, он с низким поклоном удалился.
Бегум повернулась к Гарету. Глаза ее горели предвкушением.
— А теперь, майор, вы должны научить меня флирту. Я слышала, это модное развлечение при всех европейских дворах. — Она подалась к Гарету. Тот едва подавил порыв отодвинуться. Не отрывая от него взгляда, она нежно промурлыкала: — Вы покажете мне, как это делается? — Кончик ее языка медленно обвел нижнюю губу. — Покажете все, до мельчайших подробностей?
Она уже успешно овладела основами.
Гарет едва не высказал эту мысль вслух, но как он мог отказаться, не оскорбив бегум? Да их с Эмили просто зашьют в мешки и сбросят в море! Ведь он даже не мог обратиться за помощью к британскому правительству!
Бегум придвинулась еще ближе.
Мысли Гарета лихорадочно метались в поисках выхода. Он не смел посмотреть на Эмили. Не смел отвести взгляда от опасности.
Бегум потянулась к нему и зазывно откинула голову.
Гарет хотел вскочить и уйти, но не встал. Не смог. Слишком велико будет оскорбление. Отчаянно борясь со своими инстинктами, он словно окаменел.
— Нет! — возмущенно воскликнула Эмили. Она тоже словно впала в ступор, наблюдая за бегум. Не в силах поверить, что эта женщина попытается поцеловать Гарета в присутствии жены, пусть и мнимой!
Но как только чары были разрушены, она стала повторять как заведенная:
— Нет. Нет. Нет!!! — Протянув руку, она смело оттащила бегум подальше от Гарета и его губ.
Правда, он не слишком стремился коснуться ими губ бегум. Но какого черта он думает, позволяя ей подобраться так близко?!
Глядя в потрясенное лицо бегум, Эмили сухо пояснила:
— Так не делается! Ни при одном европейском дворе!
Бегум нахмурилась и,
— Я точно знаю, что замужние леди спят с джентльменами, которые не являются их мужьями! И не важно, женат джентльмен или нет, для них верность ничего не значит. Разве это неправда?
Эмили распознала в ее словах вызов, который смело встретила.
— Да, но вы, как иностранка, не знаете всех нюансов. Всех тонкостей.
Она бросила предостерегающий взгляд на Гарета, в надежде, что у него хватит ума промолчать, после чего вновь обратилась к бегум:
— Далеко не все замужние леди забавляются с чужими мужьями. И далеко не все женатые джентльмены забавляются с чужими женами. Только очень немногие из состоящих в браке ищут… э-э-э… развлечений на стороне.
Лицо бегум потемнело.
— Это правда? — снова спросила она Гарета.
Прежде чем тот успел ответить, Эмили подтвердила:
— Да, чистая правда. И в вашем случае при посещении европейского двора в качестве жены бея вы должны строжайше заботиться о приличиях, хотя бы из соображений самозащиты.
Смущение и нечто вроде тревоги отразились на лице бегум.
Вот оно!
— Вам нужно постоянно держаться настороже, — продолжала Эмили, — особенно в присутствии возможных обольстителей, которые захотят соблазнить жену приезжего, да еще и важной персоны, с единственной целью: опорочить и унизить вашего мужа. Или с намерением выведать больше о его делах. А может, и шантажировать вас. Есть и другие соображения, но вы, надеюсь, понимаете, как велика опасность? Все могло быть иначе, окажись вы в Европе неофициально, без вашего мужа. Вы прелестная женщина, и я уверена, что найдете множество мужчин, готовых лечь с вами в постель, но… — Она покачала головой. — Только не в этот раз. Не когда вы путешествуете в качестве жены бея.
Бегум выглядела совершенно безутешной. И долго смотрела на Эмили, прежде чем обратиться к Гарету:
— Вы…
— Ни майор, ни я не развлекаемся с другими, — твердо заявила Эмили. — И должна добавить, что у европейцев полагается, чтобы первый шаг сделал джентльмен.
— Но… — Бегум с отвращением поморщилась. — Какой в этом смысл? Так можно прождать всю жизнь!
— Совершенно верно, — согласилась Эмили, усилием воли стараясь не смотреть на Гарета. — Однако теперь, когда мы предупредили вас о том, как смотрит общество на подобные вещи, нам следует поблагодарить вас за гостеприимство и вернуться в гостиницу.
Она разогнула затекшие ноги. Бегум громко фыркнула.
— Значит, — пробурчала она, — хотя я могу появляться в ваших гостиных и бальных залах, останусь такой же затворницей, как и здесь? Теперь я понимаю, почему вы так одеваетесь! Почему прячете свое тело, когда выходите в свет! Да ведь вы похожи на монахиню, а не на жену.
Эмили не стала объяснять, что и дома одевается точно так же.
Бегум грациозно поднялась во всей своей едва прикрытой красе.
— Хочу рассмотреть это платье. У меня таких нет.