Неумышленное ограбление

Левитина Наталия Станиславовна

— Антрекот, не стыдно подглядывать? — укоризненно спросила я кота, держа его перед своим носом.

«А то я вас не видел», — ответил Антрекот глазами.

— Да. Каждый раз одно и то же. Будем завязывать с вечеринками.

— Но в принципе мы еще не хроники.

— Перед Мариной неудобно.

— Она тоже была хороша.

— А что ты ей там про компьютер плела? — Я?

— Да, ты, ты. Про какую-то секретную дискету.

Неужели проговорилась? Не буду больше пить. Никогда. Только в исключительно редких случаях.

После обеда я наконец-то собралась с духом и позвонила Марине. Надо было выяснить, что еще я ей наболтала.

— Мариночка, —

заныла я в трубку, — что мы вчера устроили, а? Так неудобно… Хотя с другой стороны — повеселились классно.

— Ой, я давно так не смеялась! Но мы же не делали ничего непристойного, а? — Маринин голос тоже звучал несколько смущенно. — Честно говоря, я с трудом восстанавливаю в памяти вчерашнее событие. Мы слишком много всего намешали, надо было пить что-то одно.

— А почему ты у нас не осталась?

— А не помню. Надо было остаться. Кстати, если тебе нужно распечатать роман, то я найду компьютер.

— Какой роман? — оторопела я.

— Как какой? Твой. Ты вчера сказала, что написала роман покруче «Унесенных ветром», такой трогательный, сентиментальный — для женщин, и он у тебя на дискетах. Но ты никак не можешь его распечатать, потому что ни у кого нет времени на шестьсот страниц. М-да… Долго писала-то?

Вот на какую изощренную ложь я способна в пьяном состоянии! Интересное открытие. Я попросила Марину не беспокоиться — справлюсь как-нибудь сама.

А что сказать Сержу? Посвятить его, обладательницей какой информации я являюсь? Но ему сейчас не до меня.

Сергей собрался на очередную встречу с атомными продавцами, взял с собой газовый пистолет — девятимиллиметровый «рек-майами» — и оставил меня одну. Как будто ему может помочь газовый пистолет! У противной стороны, я ручаюсь, на вооружении танки и пулеметы!

А я снова отправилась на поиски свободного и стойкого к инфекции компьютера.

…Это что же такое! Москва буквально напичкана импортной техникой всех разновидностей, марок и конфигураций, но ни один человек не хочет распечатать мне пятнадцать страниц текста. Боятся вируса, как квалифицированные проститутки. Обошла три конторы и везде получила отказ. Счастье, что мой стойкий организм не предъявил наутро счет за вчерашнюю попойку: с похмелья, раздраженная новыми отказами, я была бы страшна.

На Кутузовском проспекте, выходя из здания, на пятом этаже которого работал в одной фирме знакомый программист, в прошлом — ответсек одной из районных газет столицы (он, как и предыдущие двое, отказался мне помочь), злая и нервная, я наткнулась на Вячеслава Петровича Тупольского. Слава Богу, хоть одно приятное лицо за это премерзкое утро.

Хотя сентябрь подкатил к двадцатым числам, солнышко стало припекать решило, наверное, порезвиться напоследок. Я взмокла в своей легкой белой куртке, которую надела в ожидании осеннего дождя, волосы кучковались на лбу влажными сосульками, настроение было отвратительным, и Тупольский оказался весьма кстати. От него веяло великолепной свежестью дорогого одеколона, глаза, как обычно, синели льдинками (я бы с удовольствием нырнула сейчас в ванну со льдом), борода напоминала о Деде Морозе из зимнего заснеженного леса. На фоне взмыленных теток в плащах и мужиков с прилипшими к спинам рубашками ВэПэ смотрелся компактным айсбергом с минусовой температурой поверхности.

Он схватил мою руку, горячую и липкую, словно заварное тесто, отсаженное на раскаленный противень, затряс ее так, что я задергалась, и повлек меня в ближайшее кафе — в сумрак

и прохладу, к ванильному мороженому и ледяному вишневому коктейлю. Мужчина с деньгами — великое дело. Он всегда уместен и везде звучит.

Тупольский мне обрадовался. Мы не виделись около месяца, хотя он и засек меня в толпе меломанов в концертном зале, где мы слушали Первый концерт Чайковского. Не подошел, потому что я была с Мариной. Почему они все так ее не любят, несчастную?

ВэПэ рассказывал о своей фирме, о Светке, которую он отправляет в Англию учиться, я трудилась над мороженым и думала: попросить у него компьютер или нет? У него наверняка дома есть. Но тогда придется объяснять, что у меня там такое на дискете. Да и подло портить компьютер хорошему человеку. Ладно, пусть живет.

— Что же, Марина к вам заходит?

— Заходит, Вячеслав Петрович. Вчера вот зашла. Вы ее тоже не любите?

— Почему вы так решили? Просто она много лет была женой Дроздовцева, а после того, как мы узнали его подноготную… Я просто удивился, что вы нашли общий язык. Вы-то, конечно, с кем угодно найдете язык. Но вот Марина. Она старше вас, а женщины не любят находиться в компании, где они не могут претендовать на роль самой маленькой и любимой.

Петрович заметил, что я успешно расправилась с мороженым, поискал глазами за моей спиной, и к нему мгновенно подлетел сладкий и подобострастный официант.

— Татьяна, «апельсиновое суфле с плодами киви» — звучит красиво, но вполне может оказаться ерундой. Рискнете?

Я кивнула, и через минуту передо мной выросло сложное волнообразно-подрагивающее сооружение. Я прицелилась.

— Не знаю, что же делать со Светкой? Она лезла к Дроздовцеву и добилась своего — вы знаете, что он с ней сделал. Олег получил по заслугам. Но теперь Света совсем съехала с тормозов. Дроздовцеву выпала честь, так сказать, поднять шлагбаум, и теперь у меня в глазах рябит от Светкиных поклонников. Сегодня она с одним — завтра с другим. Неужели она со всеми ними, извините за выражение, спит?

Тупольский даже покраснел. Скромняга. Другой на его месте, не смущаясь, употребил бы гораздо более сильный и получивший повсеместное распространение глагол.

— А в Англии? Остается надеяться только на осмотрительность англичан и языковой барьер. А я ведь ей не отец, она в любой момент может послать меня к черту с моими нравоучениями.

Святая простота. Я даже перестала обрабатывать суфле. Да как же Светка его пошлет? Да она, словно вакуумная присоска, сама от него до конца жизни не отстанет. Света не дура и понимает, что без денег Тупольского она всего лишь заурядная девица, которых сейчас, красивых, длинноногих, в столице бескрайнее море.

— Светка у меня была, — сказала я решительно. Не могу смотреть, как страдает хороший человек. — Она вас не бросит. Она вас почти любит. Пока за ваши в нее капиталовложения. А через пару лет, Бог даст, полюбит по-настоящему. Светка и сейчас заметно изменилась. Она сказала мне, что вы единственный человек, которого волнуют ее проблемы, а она к вам несправедлива.

— Правда? — Тупольский на глазах начал было уменьшаться, оседать, как мое суфле, но тут же быстро сконцентрировался и сосредоточенно принялся отсчитывать деньги от пачки купюр — эта нехитрая операция помогла ему преодолеть внезапно нахлынувшую после моих слов горячую волну смущения. Таня, к сожалению, я должен идти. У меня встреча. Было приятно с вами встретиться. У вас дар поднимать другим настроение. Куда вас подбросить?