Неутолимая страсть
Шрифт:
“Я принял решение отказаться от использования нашей прибыли в Англии для оплаты овец, которых я приобрету для хозяйства в Шотландии. Кричтон возьмет эти расходы на себя, чтобы Спенсер-Парк не пострадал в финансовом отношении в случае, если дела в этом направлении пойдут неудовлетворительно”.
“Ну и пошел к черту! Если хочешь заложить Кричтон, то пожалуйста!” Кэтрин подняла голову, почувствовав, что вошел мистер Бёрк.
— Почему он отказался взять деньги у Спенсер-Парка?
— Вероятно, из гордости. Мне так кажется, — тихо предположил мистер
“Заносчивость невыносимая! Гордость запредельная! Высокомерие несгибаемое! Я обвинила его в том, что он женился на мне из-за денег, и теперь он отказывается брать их у меня…” Кэтрин стиснула кулаки.
Она вернулась к себе и увидела, как Мэгги завертывает ее платья в папиросную бумагу.
— Мы никуда не едем. Я передумала. Хепберн уехал в Шотландию. Скатертью дорога! Теперь хоть поживу в Спенсер-Парке в свое удовольствие. Свободной! Никто не будет стоять над душой и отдавать приказы!
Ни слова не говоря, Мэгги принялась развешивать платья Кэтрин в гардеробе.
В Уайтхолле Патрику Хепберну не составило труда получить аудиенцию у короля Англии, несмотря на длинный список просителей, нетерпеливо дожидавшихся своей очереди.
Яков одобрил контракты со Спенсер-Парком, которые гарантировали двору поставки говядины по более низким ценам, чем запрашивали другие.
— У тебя хорошо варит голова, когда дело касается коммерции, парень. Но я сейчас больше занят вопросами укрепления своей власти на всех вверенных мне землях.
— Теперь, когда вы стали королем Англии и Шотландии, теоретически линия, разделявшая две страны, исчезла. Но практически… На деле… Вам потребуется много сил и средств, чтобы поддерживать закон и порядок в приграничных районах.
— Лев и единорог обязательно улягутся рядом, но для этого придется обуздать их властолюбивые претензии, — сказал Яков. — Графы Камберленд и Нортумберленд заявили, мне о своей лояльности и готовности поддерживать нормы закона на севере.
— Они оба, а также Перси Клиффорд — англичане. Вы хоть на минуту можете поверить, что шотландцы подчинятся им и утихомирятся? Тут потребуется вооруженная сила со стороны Шотландии, чтобы железной рукой поддерживать мир и тишину на границе. Шотландцы, не раздумывая, вешают англичан, когда это кажется им необходимым. Я предлагаю своих молодцов из числа Хепбернов. А о цене мы, конечно, договоримся, ваше величество.
— Ох, черт! Парень, ты только что приехал, но уже не можешь дождаться, когда уедешь. Ты пропустишь мою коронацию!
— Полагаю, вы все прекрасно организуете и без меня, сир, — сухо произнес он.
Визитом к королю Патрик имел все основания быть довольным. Яков Стюарт обожал торговаться и теперь уже не мог ссылаться на бедность. Как-никак он стал правителем богатейшего государства в поднебесном мире. В конце концов король согласился порядочно платить Хепберну за службу. Более того, Яков распорядился, чтобы казначейство сразу выдало необходимую сумму. Хепберн довольно ухмыльнулся. Отпадала необходимость закладывать Кричтон, чтобы купить овец,
Когда Хепберн наконец вышел из Уайтхолла, он двинулся в лондонский порт, где у причала выстроилась дюжина кораблей из Шотландии. Он заказал места для себя, Валианта и вьючной лошади. Его путь лежал в Бервик — ближайший порт к Чевиот-Хиллз, местности, где разводили тонкорунных овец, которых ему хотелось завести в Кричтоне.
Первые несколько дней Кэтрин нарадоваться не могла вновь обретенной свободе в Спенсер-Парке. Потом потихоньку начало накапливаться одиночество. Стала подступать тоска, которая словно ждала, чтобы навалиться со всей силой, как только у Кэтрин опустятся руки.
Дни потянулись беспрерывной чередой, и Кэтрин вдруг обнаружила, что все в Спенсер-Парке напоминает ей о Хепберне. Теперь она ела внизу вместе с Мэгги, чтобы не думать об их вечерах с интимными ужинами в спальне.
С каждым разом она все позже и позже укладывалась в постель. И долго не могла заснуть. Ей казалось, что он где-то тут рядом. Она стала бояться ночей, бояться темноты. Оставляла гореть свечи, чтобы тьма отступила. Но от холода и одиночества избавиться было не так-то легко. Лежа без сна, мучаясь желанием, она каждую ночь повторяла, как заклинание:
— Я ненавижу его, я презираю его! Он мне не нужен!
Хепберн купил пятьсот голов чевиотовских тонкорунных овец. Больше половины из них были ягнята. Еще нанял двух пастухов с собаками, чтобы довести стадо до Кричтона. О сделке он сообщил Джоку Эллиоту и попросил встретить его в Келсо вместе с дюжиной своих ребят. Хоть до замка было совсем недалеко, — каких-то двадцать миль, — ему не хотелось рисковать животными. В приграничных районах по-прежнему было много английских налетчиков, готовых при удобном случае пограбить беспечных шотландцев, наплевав на то, что Яков Стюарт теперь правил обеими странами.
Как всегда, население Кричтона высыпало наружу, чтобы поприветствовать своего владетеля. Когда он въехал в замок, женская половина встретила его напряженными улыбками, не в силах скрыть собственное любопытство. Его экономка в конце концов облекла в слова то, о чем думали все:
— Вы вроде собирались привезти в Кричтон молодую жену, или мне показалось?
Патрик невыразительно посмотрел на нее.
— Тебе показалось! — отрезал он.
По его тону стало понятно, что вопрос закрыт. Естественно, все женщины стали думать, что он так и не женился.
Этим же вечером за ужином в главном зале он рассказал своим воинам о договоренности, достигнутой с королем Яковом, насчет поддержания мира на границе.
— Перси и Клиффорд пообещали совместно прочесывать территории английских графств и, если потребуется, разоружать население. Мы будем делать то же самое на нашей стороне в шотландских долинах. Старая система отметок перестала существовать. Жители приграничных районов будут жить по тем же законам, что и остальное королевство. Если вдруг они откажутся разоружиться и жить тихо, их повесят.