Неуязвимый
Шрифт:
– Мы пойдем в дом директора, мы соберем рабочую группу...
– Как ты можешь до сих пор верить в них?
– спрашиваю я.
Он поворачивается и смотрит на меня, его глаза остекленели.
– Я должен, - говорит он.
– Я до сих пор хороший. Ничто не заставит меня продаться. Эрик все еще хороший.
Я не напоминаю ему, что Эрик мертв, что его убили.
– Это было моей мечтой, в детстве, чтобы быть в АИ и иметь значение.
– его голос слегка ломается, и он глубоко вздыхает.
– Там должны
– А что если нет?
– говорю я. Это бездушно, но я должна это сказать. Мы не можем попасть в западню, потому что Барклай чувствует себя сентиментальным.
– Джаннель, ужасные люди есть везде, в каждом мире, - говорит он.
– Поверь мне, я знаю, это точно также, как и ты, но для каждого из этих людей есть такие люди, как ты и я.
Я хочу поверить ему.
Но прямо сейчас я не могу. Мы, бегающие вдвоем, играющие героев, так не может продолжаться.
– Я могу пойти один, - говорит Барклай.
– Если ты мне не доверяешь.
Я пинаю грязь.
– Ты не можешь идти в одиночку.
– я верю в Барклая. И я доверяю ему, каким бы ни было его заблуждение и идеализация чувств к АИ.
– У меня нет идеи получше, во всяком случае.
Мы должны пойти к директору домой. Нам нужно попытаться убедить его в том, что мы видели. Мы знаем достаточно о работе центра обработки и у нас есть свидетели. Это должно заставить рабочую группу АИ пойти в Черную дыру и работать с файлами. Это должно вернуть Непристроенных в их дома.
– Как же нам войти в директорский дом?
– спрашиваю я.
00:15:40:37
Мы переместились в директорский двор и стали скрываться за кустом гортензии.
Это, безусловно, наименее сложный план Барклая, и часть меня рада.
Каждый, кто участвует в АИ имеет щиты гидрохлораднеума вокруг своих домом, значит директор, скорее всего, имеет действительно хорошую систему безопасности. Мы никак не смогли бы пройти ее, и в любом случае мы не хотим показаться опасными. План в том, чтобы просто подойти и постучать в парадную дверь.
Поэтому это именно то, что мы делаем.
Мои пальцы покалывает в предвкушении, когда мы приближаемся к дому. Солнце начинает спускаться, а свет внутри дома, на фоне седеющего неба, делает его будто светящимся.
Пожилая женщина открывает дверь. Ей наверное около шестидесяти, но я могу сказать, что она была классически красивой в свое время, с густыми светлыми волосами, которые падают на плечи и блеклыми голубыми глазами. Она одета в черное платье с длинными рукавами и высокие каблуки.
Это явно жена директора.
– Я могу вам помочь?
– спрашивает она. Ее тон говорит, что она не поняла, почему два помятых и избитых человека в грязной одежде стоят на ее пороге, но она не выглядит встревожено.
Часть напряженности, скопившейся во мне,
– Миссис Франклин, - говорит Барклай.
– Я сожалею, что беспокоим вас, но я агент из АИ, и есть кое что срочное, что мне нужно обсудить с вашим мужем.
Я ничего не говорю. Я просто за компанию.
Она открывает дверь шире, ее растерянность обращается в понимающую улыбку. Директор видимо тот парень который приносит работу на дом. Больше напряжения спадает - я знаю несколько таких парней.
– Конечно, - говорит она.
– Позвольте мне просто...
– она поворачивается, и я вижу мужчину, подходящего к двери. Он хорош в свои шестьдесят, с седыми волосами и морщинами на лице, но он сложен также, как будто ему тридцать.
– Кит, один из ваших агентов...
Она даже не успела закончить, потому что Кит Франклин, директор Агентства Интерверс, узнает нас.
00:15:32:19
Он достал свой телефон из кармана и поднес к уху так быстро, что не было времени ходить на цыпочках вокруг да около или приносить извинения. Дверь широко открыта, так что я переступаю порог.
– Вы не хотите этого делать, - говорю я. Мой голос немного дрожит, несмотря на мое убеждение. Просто всего этого слишком много.
Это не то, что он ожидал. Плохой парень пошел бы к телефону или наставил бы пистолет на невинную жену. Плюс Барклай тот, кто, как все думают, управляет этой операцией. Я просто какая-то девушка из другой вселенной, которая застряла в этом.
Пристальный взгляд директора переходит от Барклая ко мне, хоть не надолго. Он не глуп - он знает, кого он должен не упускать из вида.
– Послушайте, я знаю, что вы слышали. Что Барклай изменник, что я сбежала из тюрьмы, и что Бен...
– мой голос надламывается.
– Что Бен Майклз работает с рынком по продаже людей. Истина заключается в том, что все это ложь. Это прикрытие, потому что есть нечто гораздо более серьезное.
– Директор Франклин, сэр, - говорит Барклай.
– Пожалуйста, просто выслушайте нас. Позвольте мне объяснить все, что произошло. Если вы все еще будете думать, что мы виновны, то мы охотно пойдем под стражу.
Я не смотрю на Барклая. Я не хочу показать то, что я знаю, что это вообще не план. У нас есть запасной выход на случай, если директор участвует в заговоре или не поверит нам.
Но ему не нужно это знать.
Я смотрю на директора, поскольку он решает, что делать.
С одной стороны, Барклай доверяет ему, даже любит его, а с другой, он тот, кто подписывает документы, чтобы казнить людей - я не могу поверить, что этот парень, который готов казнить невинных людей из-за их связи с тем, чья вина даже не доказана, может быть одним из хороших парней. Должны быть какие-то пределы.