Неужели снова ты?!
Шрифт:
— Просыпайся. — Ну блин! Я же только уснула.
— Отстань, — отмахнулась от него и попыталась вылезти из захвата, чтобы продолжить дрыхнуть, как этот индюк схватил меня за задницу.
— Ничего не попутал? Может мне тоже за что-нибудь ухватиться?
— Давай, — хохотнул Потрошитель и положил мою руку себе на член. Придурок со стояком. По причине своей сохранившейся девственности, я не была знакома с размерами на ощупь, но, если ощущения меня не подводят, то данный образец далеко не маленький.
— Как думаешь, я
— Думаю, тебе стоит об этом задуматься. — хищно осклабилась и села на кровати. Больно, но уже чуть лучше, чем вчера. Дима молча поднял футболку сзади.
— Ну что там?
— Уже лучше, мазь очень хорошая, если не забывать мазать, то надеюсь за неделю окончательно пройдёт. Не могу нормально смотреть на него. — с сочувствием произнес Гордеев и провёл дорожку поцелуев от шеи до поясницы. Я рвано выдохнула, а потом почувствовала на месте, где ещё недавно были его губы, прохладную мазь.
— Спасибо.
— Ты точно хорошо себя чувствуешь, чтобы ехать? Там я тебе конечно диван разложу, но может лучше останешься дома?
— Поехали. — Облокотилась затылком ему на плечо. — Этому миру нужен новый герой.
Раз уж сегодня даже Большой Босс появится в офисе в джинсах, то и я решила особо не заморачиваться: любимая толстовка, джинсы, легкий макияж и распущенные волосы, чтобы скрыть царапины на шее.
Пока ехали до офиса, решила задать несколько интересующих меня вопросов:
— Расскажи что-нибудь о себе? — попросила я расслабленного Диму.
— Что конкретно ты хочешь услышать? — взял меня за руку.
— Ну хотя бы общую информацию.
— Родился здесь, в Москве. Ходил в обычную районную школу. А потом попал к нужным людям в правильное время, они дали мне денег и поддержку, я раскрутился. Отдал долги, купил родителям дом в Испании. Живу и процветаю. Женат не был. — лукаво посмотрел на меня. — Детей не имею.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать девять.
— Да вы старик, Дмитрий Александрович! — воскликнула я.
— Это что-то меняет? — напрягся Гордеев.
Так тебе и надо, самоуверенная задница! Вот теперь и думай, имеет твой возраст для меня значение, или нет. И уж точно Потрошителю не стоит знать, что я всегда считала, что мужчина только начинает раскрываться к тридцати годам. А разница в восемь лет и не настолько критична.
Поэтому в ответ лишь неопределенно пожала плечами, раздражая этим Большого Босса еще сильнее.
— Пошли, возьмем позавтракать. — он затормозил у пекарни.
Мы сделали заказ, и я уже полезла в сумку, чтобы достать кошелек и оплатить свою часть, как неожиданно на очень близком расстоянии от меня возник Дима, притянул к себе и тихо поинтересовался:
— Солнышко, — начал притворно ласково он, — прости мне мою наглость, но я похож на того, кто любит играть в игрушки?
Не понимая, что он хочет услышать в ответ, покачала головой.
— Хорошо, я похож на того, кто бросается словами на ветер? — стальная твердость в голосе.
— Нет, — хрипло, все еще способная концентрироваться только на его руке, ответила я.
— Замечательно, — проурчал искуситель, — тогда что непонятного для тебя осталось в моих вчерашних словах? Я, по-моему, ясно дал понять, что мы вместе. Пара, называй как хочешь. Ключевой вопрос, — он сделал паузу и убрал мой кошелек назад в сумку, — зачем ты делаешь это? Неужели ты думаешь, что я не могу обеспечить свою женщину?
Не сказав больше ни слова и забрав пакеты с едой, Гордеев молча вышел из пекарни, но руку с моей талии так и не убрал. Помог залезть мне в машину, сел сам, но заводить мотор не торопился. После своего монолога в кафе он был очень напряжен. Сидел несколько минут, смотрел в одну точку и что-то обдумывал. Потом не выдержал и произнес, наверное, самую глупую фразу в своей жизни:
— Я настолько тебе противен?
Он, что, совсем идиот? Да ладно, неужели и эту нахальную морду одолевает неуверенность в себе? Бред! Он вообще себя видел? Не мужик — мечта: заботливый, ласковый, сильный, красивый в этой своей грубой мужской красоте, обеспеченный ко всему прочему. Это он сидит сейчас передо мной, по привычке невозмутимый, но глаза печальнее, чем у побитой собаки?! Так дело не пойдет. Держись Гордеев, теперь тебе никуда не деться! — хмыкнула в ответ на свои мысли.
— Отодвинь свое сидение назад на максимум, — сказала ему.
Дима еще не догадался, что я задумала, но послушался. Стараясь не обращать внимание на острую боль по всему телу от резких движений, перелезла ему на колени.
— Привет, — потерлась носом о его щетину, — сейчас ты меня внимательно выслушаешь и вернешься в амплуа самоуверенного Большого Босса. Значит так, меня полностью устраивает твой возраст, надеюсь мой тоже тебя не особо смущает. Даже не буду говорить насколько мне не неприятна твоя большая индюшачья задница, завышать самооценку тоже не стоит. И да, я действительно думала, что все, что ты сказал вчера — несерьезно, потому что я никогда не чувствовала настолько трепетного отношения к себе, которое ощутила с тобой.
Задумалась, что еще добавить в свои трогательные речи, но не успела, потому что Большой Босс вернулся раньше и увлек меня в страстные поцелуи. Так неистово, живо, уносяще. Он полностью все взял на себя, позволяя просто получать наслаждение. Я сгорала от понимания, что снова безвозвратно утеряла себя в глазах этого Потрошителя. Растворилась и приняла его присутствие как должное, как нужное, необратимое и необходимое.
Казалось, что прошла вечность. Рассудок не хотел возвращаться. Я открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд на не менее опьяненном Диме.