Невадский газ

Чэндлер Раймонд

Худой портье с тоненькими усиками и светлыми набриолиненными волосами развалился за конторкой, посмотрел на часы и зевнул, прикрыв рот ухоженной маленькой ручкой. Дверь распахнулась, и в холл вошел Де Рьюз. Он внимательно осмотрелся по сторонам, не спеша подошел к конторке и положил руку в перчатке на стойку.

– Какой номер бунгало Хьюго Кендлеса?

Портье недовольно посмотрел на часы, потом на Де Рьюза, потом снова на часы, надменно улыбнулся и произнес с едва заметным акцентом:

– Двенадцать С. Прикажете о вас доложить... в такой час?

– Нет, –

отрезал Де Рьюз, повернулся и направился к большой двери с окошечком в виде сердечка, какие бывают на дверях первоклассных сортиров. Он уже взялся за ручку двери, как сзади зазвенел звонок. Де Рьюз глянул через плечо и вновь подошел к конторке. Портье поспешно убрал руку со звонка.

– У нас не принято входить без доклада, – заметил портье ледяным тоном. – Здесь вам не какая-нибудь многоэтажка. Лицо Де Рьюза покрылось пятнами. Он наклонился, схватил служителя за лацканы и притянул к краю конторки.

– Что за шутки, цыпа?

Портье побледнел, но ухитрился еще раз нажать на звонок дрожащей рукой.

Коротышка-толстяк в мешковатом костюме и накладном парике возник откуда-то сзади, поднял вверх пухлый палец и произнес:

– Эй, полегче.

Де Рьюз отпустил портье и с интересом посмотрел на толстяка. Его пиджак был густо усыпан пеплом от сигары.

– Здесь я отвечаю за все. Если хочешь побузить, обращайся ко мне.

– Ты понятливый, – ответил Де Рьюз. – Давай-ка отойдем в сторонку.

Они отошли в угол под пальму. Толстяк сладко зевнул, приподнял парик и почесал голову.

– Меня зовут Кувалик, – представился он. – Иногда мне тоже хочется надавать этому шведу по морде. Итак, в чем дело?

– Ты умеешь держать язык за зубами?

– Нет. Я люблю поболтать. Кроме того, мне нравится слоняться по этому пижонскому ранчо. – Кувалик вытащил из кармана половину сигары и ловко прикурил ее, едва не подпалив нос.

– На этот раз придется придержать язык.

Де Рьюз сунул руку в карман, вытащил бумажник, достал две банкноты по десять долларов, обернул их вокруг указательного пальца, скатал в трубочку и сунул в наружный карман толстяка.

Кувалик заморгал, но промолчал.

– В апартаментах Кендлеса, – объяснил Де Рьюз, находится человек по имени Джордж Дайел. Его машина стоит на улице, так что апартаменты Кендлеса – единственное место, где он может быть. Мне нужно повидать его, но без лишнего шума. Ты мог бы проводить меня и поприсутствовать при нашем разговоре?

– Не поздновато ли? – замялся толстяк. – Может, он уже в постели?

– Если даже так, то наверняка в чужой. Ему придется освободить место.

– Мне эта затея не по душе, – проворчал толстяк, поднимаясь, – зато по душе твои десятки. Пойду погляжу, может, они не спят. Ты подождешь здесь.

Де Рьюз кивнул. Кувалик прошел вдоль стены и исчез за угловой дверью. Под пиджаком на поясе отчетливо проступали очертания пистолета. Клерк проводил взглядом детектива, презрительно глянул на Де Рьюза и достал маникюрный набор. Прошло десять минут, потом еще пять. Кувалик не возвращался.

Де Рьюз резко встал и решительно направился к двери. Портье напрягся, бросил взгляд на телефон, но не решился взять трубку.

Де Рьюз оказался в крытой галерее, пересек дворик, в центре которого помещался продолговатый бассейн с яркими мозаичными панно на бортиках. Дождь монотонно барабанил по черепицам крыши. В крайнем слева доме светилось окно. Он положился на удачу и, подойдя поближе, увидел на двери номер 120.

Де Рьюз поднялся на крыльцо и позвонил. Звонок эхом разнесся по дому. Никакого ответа. Выждав паузу, он позвонил еще раз, повернул ручку. Дверь была заперта. Ему послышалось, что в глубине дома раздался глухой стук.

Де Рьюз с минуту постоял под дождем, затем обошел бунгало по узкому и мокрому проходу и подергал заднюю дверь. Заперта. Де Рьюз выругался, вынул пистолет, приложил шляпу к стеклу и выбил сегмент рукояткой. Стекло слабо звякнуло. Он спрятал пистолет, надел шляпу и просунул руку в отверстие.

Огромная кухня с желто-черными шашечками на полу предназначалась главным образом для смешивания напитков. На стойке бара выстроились в ряд бутылки «Хейг и Хейг», «Хенесси» и с другими крепкими напитками. Короткий коридор выходил в гостиную. В углу стоял рояль, возле него горела лампа. Еще одна лампа стояла на низком столике, уставленном бутылками и бокалами. В камине тлели угли. Глухой стук повторился, на этот раз ближе. Де Рьюз пересек гостиную и оказался в превосходно обставленной спальне. Стук доносился из кладовки. Он открыл дверь и увидел мужчину, сидящего на полу среди вороха женских платьев. Рот, руки и ноги мужчины были связаны полотенцами. Череп гол, как у лысого крупье из клуба «Египет».

Де Рьюз внимательно посмотрел на него, улыбнулся и принялся развязывать.

Человек сплюнул, крепко выругался, исчез в недрах шкафа, затем вынырнул с мохнатой тряпкой в руке, встряхнул ее и напялил на лысину, превратившись в Кувалика.

Ругаясь на чем свет стоит, он поднялся и попятился прочь от Де Рьюза. На его лице застыло напряженное выражение, правая рука потянулась к пистолету на боку.

Де Рьюз развел руками и уселся в маленькое кресло, обтянутое ситцем.

– Рассказывай, – бросил он.

Кувалик окинул его подозрительным взглядом, затем расслабился и снял руку с кобуры.

– Я увидел свет, – начал он, – и решил позвонить. Дверь открыл высокий парень. Это был Дайел. Я сказал, что его ждет человек, который хочет переговорить с ним с глазу на глаз.

– И ты понял, что свалял дурака, – сухо заметил Де Рьюз. – Нет, не тогда, позже. – Кувалик скривился и вытянул изо рта нитку от полотенца. – Описал тебя и понял, что свалял дурака. Он предложил мне зайти на минутку, а когда закрыл дверь, ткнул в бок пистолет. «Так говоришь, он одет во все черное?» – спросил он. «Да, – ответил я, – но при чем здесь пушка?» – «Так у него серые глаза, вьющиеся черные волосы, и он не слишком разговорчив?» – "Да, но зачем тебе пушка?”