Неведомое
Шрифт:
– Я провожу Хранительницу, – отчеканил он.
– Разве гвардия Саннгрид не распущена? – хмыкнул Калин. – Впрочем, я узнал всё, что мне нужно. Поручаю вас, Хранительница, в руки этому юноше. Или – в лапы?
Он тонко засмеялся и отступил. Молодой человек с улыбкой пригласил последовать за ним.
Он упорно, как ледокол, прокладывал путь сквозь толпу, Лия семенила по его стопам. Они нырнули в переулок, и только тогда она выдохнула.
Прислонилась к стене. Усталость наваливалась толчками, в голове жужжало. Лия осознала, что не спала
– И где благодарность? – спросил её провожатый, оборачиваясь. – Я избавил тебя от этого сумашельма.
– Калина? А мне показалось, он вполне себе…
– Выделывается, – уверенно кивнул он. – Новый Хранитель для него как диковинка из дальних земель. Повозится с ним, а потом забросит на полку и забудет… то есть я хотел сказать, что его днём с огнём на Луне не сыщешь. Я Мирослав, кстати. Очень рад.
– Лия Вигар.
– Я знаю, – хмыкнул он. Всё, отныне она никому не назовёт своего имени.
Они шагали по безлюдной улице. Чем дальше от площади, тем выше поднимались дома – уже не два этажа, а три и даже четыре; они стояли вплотную, и длинную вереницу прерывали только каналы. Здесь их было немеряно – взглянешь по сторонам, и насчитаешь не один горбатый мостик. Город неуловимо напоминал Петербург, хоть и был иным. А каким? Пожалуй, чуточку печальным, тёмным, слегка безумным. И при этом – щемяще прекрасным.
Мирослав тем временем рассказывал что-то – наверное, нечто интересное, но для Лии фразы сплетались в неразборчивую череду звуков. Она перебила, мимовольно оборвав повествование на полуслове:
– Мне неловко спрашивать… но что имел в виду Калин, когда сказал про лапы?
– Ах, это? – Мирослав рассмеялся. – Лапы и имел в виду. Звериные. Я – оборотень.
– Правда? А в кого ты превращаешься?
Он остановился и укоризненно наклонил голову.
– На первый раз прощаю. Знаю, всё твои вигарские замашки. Запомни: оборотни – это волки.
– А…
– А ты вообще не оборотень.
Лия почесала в затылке, пересматривая свою жизнь.
– Так вот, – Мирослав возобновил шаг, – мы готовы были разъехаться с Луны кто куда – ну представляешь, ещё восемьдесят лет терпеть? – и тут узнаём, что придёшь ты. Не иначе, как кто-то из Огненных стражей услышал о…
– А про какую гвардию он говорил?
– Приехали. А о чём я тебе уже минут десять распинаюсь? – Мирослав оскалился, открыв короткие клыки, но внимательно посмотрел на Лию и ответил мирно: – Это гвардия, которую созвала твоя предшественница, Саннгрид. Ей казалось, что все хотят её смерти. И знаешь, небезосновательно. Мы охраняли её днём и ночью – та ещё работка, многие и недели не выдерживали. Я-то выносливый. Подумаешь, Саннгрид. Ты бы слышала, что иногда выдаст мне моя девушка…
– Девушка? – Лия прикусила язык, готовая себя убить. Мирослав посмотрел на неё круглыми глазами и засмеялся.
– Всё нормально. Друзья?
Лия кивнула и пожала протянутую руку.
– А эта Сан…
– Саннгрид. Искренне желаю тебе, чтобы
– А надо?
– Да нет, наверное, – откликнулся он, поразмыслив. – Мора… то есть Мария тебя в обиду не даст.
– Кто такая Мария?
– О, она… нет, пожалуй, не буду портить удовольствие. Главное, не удивляйся.
– Ладно.
– А мы, кстати, на месте.
Лия обнаружила себя перед дверью. Ручка украшена коваными листьями и бабочками, блестит, будто её только начистили. Очень красивая.
– Твоя спальня на последнем этаже, – Мирослав оторвал её от сосредоточенного созерцания дверной ручки. – Доберёшься? Не рухнешь на лестнице?
– Зачем?
Оборотень вздохнул и раскрыл перед ней дверь. Лия вскарабкалась по узким пролётам, ввалилась в первую попавшуюся комнату, не раздеваясь упала на мягкую, как сугроб, кровать и тут же уснула.
Вот это сон! Ну ладно, ночные полёты – не редкость; но огненные и водяные люди, волки, волшебники… И так отчётливо запомнился.
Заново прокрутив сон в голове, Лия открыла глаза в незнакомой комнате.
Нет.
Так, сейчас проснётся по-настоящему. Когда там будильник? Или можно ещё поспать?
Лия зашарила рукой по тумбочке, но телефона не обнаружила. Зато наткнулась на ткань абажура, которого в их с Жанной квартире отродясь не водилось.
Значит… всё взаправду?
Вчерашняя толпа на площади, которая признала её, Лию, своим покровителем. Её даже старостой не выбирали. Теперь у неё – власть. И ответственность.
Захотелось забраться под одеяло и переждать, пока всё не закончится само собой.
Нужно было сказать речь – стукнуло в голову. Что жители Луны подумают о своём новом Хранителе? Ещё будут требовать перевыборов…
Отталкивая глупую мысль, Лия выбралась из плена мягкой постели. Любопытство побороло страх. Вот, значит, где ей предстоит скоротать следующую сотню лет – нет, меньше, Маркалион вынес приговор. А всё не так плохо; да что там, всё очень даже неплохо. На ум пришла петербургская квартира Кирилла – такой она могла бы стать, если её привести в порядок. Резные ножки стульев, зеркало в латунной раме, хрустальная люстра – без единой лампочки или свечи. Выключателя Лия тоже не обнаружила, и вопрос, как на Луне обстоят дела с электричеством, повис в воздухе.
В окно Лия вглядывалась дольше, чем искала несуществующий выключатель. Петербург теперь буквально кричал о себе. Канал вдоль мостовой. Усеянные трубами крыши – плоские, хотя хватало и треугольных; и такие же грузные питерские тучи нависают над ними. Темно. Но рассвет, кажется, близился.
Оторвавшись от тревожно пустынной улицы, она продолжила осматривать комнату. Вот письменный стол, полки над которым заполняют книги с ничего не говорящими названиями. Лия провела пальцем по обложкам, вытащила том наугад.