Неведомое
Шрифт:
Этого мало для того, чтобы произвести впечатление на детей, и мне кажется, в то время какая-нибудь кукла или паяц были бы нам гораздо приятнее. А между тем вот что случилось. Однажды, — помню, это было в четверг, в феврале 1856 года, — мать велела мне пойти поиграть в саду, благо стояла ясная, солнечная погода; я взяла своего братишку за ручку, и мы оба спустились в сад. Но там, вместо того, чтобы играть и резвиться, он печально забился в угол, потом вдруг ни с того ни с сего залился слезами и побежал к дому, крича: «Я хочу видеть бабушку, мою бедную бабушку! Я никогда не видал ее, я хочу ее видеть!» Мама, думая, что он ушибся, бросилась к ребенку, но на все ее вопросы, на все ласки мальчик твердил только одно: «Хочу к бабушке». Кое-как удалось успокоить его обещанием скоро свозить его к бабушке.
В следующее воскресенье
Эмилия Зейц.
В Париже
(Письмо 314)
LV.Вот что случилось с моим отцом, флотским капитаном в отставке. Он был в плавании и около полуночи стал на вахту. Прохаживаясь по мостику, он вдруг увидал мелькнувшую у него перед глазами фигуру ребенка, одетого в белое и как будто собирающегося улететь.
— Ты ничего не видел? — спросил он у матроса, бывшего при нем.
— Ничего, — отвечал тот.
Тогда отец рассказал ему о своем видении, прибавив: «Наверное, у меня дома неблагополучно». Он тщательно записал день и час, и вернувшись домой, узнал, что в тот самый день умерла его маленькая племянница. Отец мой не раз рассказывал мне об этом и еще на днях повторил, читая вашу статью.
М. Шейльян.
Арзев
(Письмо 541)
LVI.Г. Пасса, долгое время бывший священником в Версале, рассказал мне следующий случай. Однажды в бытность его студентом в Страсбурге, находясь в бодрствующем, вполне сознательном состоянии, он увидел своего брата, офицера тюркосов в Африке, лежащим на дне глубокой ямы с раскроенной, окровавленной головой. Хотя это видение произвело на него ужасное впечатление, однако он ни одной минуты не допускал мысли, чтобы оно предвещало действительность, и вспомнил о нем только тогда, когда получил по почте следующее роковое известие: в тот самый день, когда брат являлся ему, он подвергся нападению одного из своих рядовых, который рассек ему голову и бросил труп в яму.
А Е. Моно.
97, улица Дракона в Марселе
(Письмо 363)
LVII.В ответ на ваше воззвание относительно явлений психического свойства я намерена сообщить вам следующий факт, за достоверность которого поручится вам мой отец, Флеран, отставной учитель, и мать моя, начальница школы, живущие в Тенэ (Эндра).
Это было в феврале 1887 года. У моей матери был в Эвре больной брат, к которому она питала особенно нежную привязанность и который, со своей стороны, очень любил ее.
В конце предыдущего года мать моя навещала брата и могла воочию убедиться относительно его здоровья.
11 февраля следующего года, около шести часов вечера, моя мать спустилась в подвальный этаж школьного дома и тотчас же вернулась в состоянии неописуемого волнения. Она слышала в продолжение нескольких секунд три раздирающих крика, как бы призывающих ее на помощь; крики неслись, по-видимому, из слухового окна, обращенного на север. «Брат мой в агонии, — сказала она моему отцу, — я слышала его зов». На другой день она получила письмо, помеченное 12 февраля, с известием о кончине моего дяди, Эрнеста Бартельми. Одна знакомая, писавшая это письмо и не отходившая от больного до последней его минуты, рассказывала потом, что он все время, не переставая, звал мою матушку.
Матушка не раз рассказывала мне об этом происшествии; она так и осталась в убеждении, — хотя не может объяснить себе этого явления, — что она в течение нескольких минут находилась в мысленном общении со своим умирающим братом.
Передаю вам этот факт в надежде, что он может послужить вам при изыскании причин, производящих подобные воздействия.
Ф. Флеран,
учительница в Рельи
Нижеподписавшиеся удостоверяют строгую точность сообщенных их дочерью сведений.
Г. Флеран,
отставной учитель.
С. Флеран,
начальница школы в Тенэ (Эндра)
LVIII.Считаю
Барлатье.
Анно (Нижние Альпы)
(Письмо 409)
LIX.Несколько лет тому назад супруги В. посетили своего знакомого больного старика, некоего Сент-Обена, человека очень образованного и большого оригинала. Среди разговора старик, убежденный, что ему недолго остается жить, обещал господину В. подать о себе весть, когда придет его последний час. Г-н В., со своей стороны, дал такое же обещание.
Прошло лето, и супруги больше не виделись с больным. Однажды зимним вечером после ужина В. читал газету. Вдруг он как бы невольно поднял голову и сказал жене: «Сент-Обен умер». Та не поверила и спросила, от кого он об этом узнал. «Мне никто ничего не говорил о Сент-Обене, — отвечал В.,- но вот сейчас как будто что-то ударило меня в голову, в тот же момент я невольно подумал о смерти Сент-Обена». На другое утро г-жа В. услыхала в церкви весть о кончине Сент-Обена, последовавшей накануне вечером. Господин В. (мой дядя), рассказавший мне об этом случае, говорил, что невозможно определить свойства полученного им легкого удара, — никогда в жизни он потом не испытывал подобного ощущения. Он вовсе не суеверен, — совершенно напротив.
Гусси ван-дер-Гаге,
в Рулере
(Письмо 433)
LX.Дед мой с материнской стороны, человек серьезный, солидный, спокойный и строгий, прогуливался однажды по улицам Лондона, погруженный в размышления. Вдруг он увидел, что сквозь толпу протискивается, направляясь к нему, один из его близких друзей детства, полковник индийской армии, который, судя по сообщениям газет, был занят в то время усмирением бунта сипаев. Дед мой, вне себя от удивления, протянул руку приятелю и собирался задать ему вопрос. Но тот исчез так же внезапно, как и появился. Вернувшись домой, дедушка осведомился, не приходил ли полковник, и, получив от прислуги отрицательный ответ, несколько встревоженный отправился в свой клуб. Там тоже никто не видел полковника. Прошло несколько недель: в ту пору средства сообщения были еще очень плохи. Однажды, пробегая столбцы еженедельного журнала, выходившего в Индии, дедушка с огорчением увидел имя своего дорогого друга в списке убитых. Сравнив даты, он пришел к убеждению, что кончина его друга совпадала с появлением его призрака на многолюдных улицах Лондона, где в прежнее время оба приятеля особенно любили бродить, изучая характерные уличные типы столицы.
Е.Азинелли.
Женева
(Письмо 443)
LXI.Моя тетка рассказывала мне, что однажды вечером, когда она уже улеглась в постель, но еще не засыпала, послышался необычайный шум из конюшен. Пока отец ее ходил узнавать, в чем дело и успокаивать животных, она ясно увидела своего дедушку стоящим перед камином. Она кликнула свою мать, чтобы и она взглянула на видение, но оно уже успело исчезнуть. На другой день узнали о смерти дедушки, совершенно внезапной, последовавшей от падения с лошади. Я выразил предположение, что это был сон; но тетка настойчиво утверждала, что ни на минуту не засыпала перед видением.