Неведомые поля (сборник)
Шрифт:
— Но ты же волшебник. Ты можешь сделать фокус.
И прижался к ноге Шмендрика.
Обращаясь как будто сам к себе, Шмендрик сказал:
— Я думал, во мне хотя бы на это найдется достаточно магии. Хотя бы... хотя бы на это. Но я ошибался.
Финдрос смотрел на него снизу вверх; он снова начал всхлипывать. Морра сказала:
— Может, если мы пойдем налево, вон туда, может быть...
Но ее голос сошел на нет, и ее хватило только на то, чтобы неуверенно указать на тропу чуть дальше впереди. Волшебник покачал головой.
— Есть еще один... фокус, который я могу попробовать, но мне понадобится ваша помощь. Я не смогу сделать этого без вас.
Он
— Очень хорошо, спасибо. Теперь закройте глаза, и повторяйте все — в точности все, — что я скажу. Мы попадем домой все вместе.
Он закрыл глаза и заговорил нараспев тихо и мелодично. Слова, которые он произносил, ничего не значили для детей, но их звучание, как это ни удивительно, успокаивало, хотя Морра понятия не имела, почему так происходит. Ее глаза были плотно закрыты, и она повторяла слова насколько могла внятно, стараясь произносить их размеренно, словно это была песня, полностью копируя волшебника. Когда я открою глаза, я буду дома. Я буду дома, с мамой.
Но когда их глаза все—таки раскрылись, они не увидели никаких перемен вообще. Сельский пейзаж вокруг них был так же неизменен, как и камни у них под ногами или бледно—золотистые облака над холмами вдалеке, или дубовые рощи, покрывающие склоны этих холмов. Шмендрик отпустил руки Морры и ее брата, и на лице его было такое отчаянье, что Морра даже пожалела бы его, если не была столь озабочена необходимостью предотвратить повторный приступ паники с рыданиями у Финдроса. Она сказала:
— Я думаю, нам надо вернуться назад. Там есть коровья тропа, по которой мы всегда ходим, наверное мы ее пропустили.
Волшебник промолчал, даже не взглянув на нее.
Они стали разворачиваться назад — Шмендрик не пытался руководить, но и не сопротивлялся — когда увидели телегу фермера, только что выехавшую с узкой тропы, которую чуть ранее заметила Морра, и направлявшуюся, раскачиваясь, в их сторону. Лошадь узнала детей раньше чем возница, и остановилась, не успел тот даже прикоснуться к вожжам. Телегой правил крупный человек с седыми волосами и красным дружелюбным лицом; дополняли портрет широкие плечи и веселый напористый живот. Он проворчал:
— Да я же вас знаю — вы Сейрино племя. Что вы делаете так далеко от дома, в обеденное—то время?
Морра быстро ответила:
— Мы возвращались с пикника и заблудились. — Она кивнула в сторону Шмендрика. — Это наш друг. Он пытался нам помочь.
Фермер смерил Шмендрика взглядом сверху донизу, повернул голову и сплюнул на обочину.
— Плоховато у него получается, надо сказать. Давайте, забирайтесь назад. — Он еще раз внимательно оглядел волшебника и кивнул. — Этот тоже.
Морре пришлось оторвать брата от увлекательного занятия кормления лошади пучками вырванной тут же на месте травы, и они вместе взобрались на телегу. Шмендрик колебался, — на лице у него было написано, что он предпочел бы пойти пешком, и совсем не обязательно в том же направлении. Но, помедлив несколько секунд, он коротко вздохнул, пожал плечами и тоже взобрался на телегу сзади, сложив свои длинные ноги пополам, словно кузнечик, экономя таким образом место. Возница коротко что—то рявкнул, и телега тронулась.
Следуя за Шмендриком, дети и правда забрели
Финдрос соскочил с телеги и бросился бежать, уже не услышав, как фермер проворчал, дернув подбородком в сторону Шмендрика:
— Дальше он, думаю, справится. Маме привет.
Женщина заторопилась им навстречу, подбирая на ходу юбки, а телега двинулась своей дорогой. Волшебник тихо произнес:
— Не много же от них пользы, когда ищешь дорогу домой, правда? От фокусов этих.
Морра стояла неподвижно, и смотрела в зеленые глаза волшебника, неожиданно оказавшиеся так высоко над ней. Она сказала:
— Но мы ведь добрались домой. Может быть, телега... может, это и была магия. Это ведь возможно.
Шмендрик уставился на нее, но ничего не ответил. Морра отвела взгляд в сторону, потом снова посмотрела на волшебника, встала на одну ногу, шаркнув другой по мягкой земле, и, наконец, спросила:
— Я знаю, что все эти штуки были у тебя в рукаве — я знаю это — но... но может быть, и у меня в волосах есть что—нибудь такое? Как у Финдроса.
Волшебник задумался на пару секунд, и легонько прикоснулся к ее голове.
— Хмм... ну что ж, яиц тут точно никаких нет... денег тоже, этого жальче... красивых раковин тоже нет... ну—ка, ну—ка — и что же это у нас здесь?
Морра вдруг поняла, что замерла, затаив дыхание. Нечто гладкое и прохладное пошевелилось у нее в волосах – только бы не змея, я закричу, если это змея— и волшебник крякнул от напряжения, словно ему пришлось тянуть якорь из глубин океана. Потом прохлада превратилась в каплю росы на щеке, а гладкость обернулась бархатно—мягким лепестком. Волшебник держал в руке цветок, один—единственный цветок, — бледно—алый, словно неотвратимо надвигающийся закат, и золотой, словно пчела. Больше у него в руке ничего не было.
Морра медленно, не говоря ни слова, взяла у него цветок. Сейри приближалась, и на лице ее гнев соседствовал с безмерным облегчением; правая рука была занята цепляющимся за нее Финдросом, а левая тянулась к дочери. Морра вложила в эту руку цветок, и сказала:
— Вот, я нашла его для тебя. Он волшебный.
Девочка зажмурилась и прижалась к матери.
Сейри была невысокой темноволосой, плотного телосложения женщиной с проницательными глазами, которые сейчас смотрели пристально и тревожно. Она окинула волшебника, быстрым, но внимательным взглядом, вежливо кивнула ему в знак признательности, и, сразу же повернувшись к детям, требовательно спросила:
— Почему вы так поздно? Где вы были?
— Я ж тебе говорю — она нас заблудила, — пробурчал Финдрос, базируясь в районе материного плеча. — Нас спас волшебник. Его зовут Шмундрейк.
Морра слишком устала, чтобы спорить, и сказала только:
— Прости пожалуйста. Я думала, что знаю дорогу домой с пикника.
Сейри прижала к себе дочку свободной рукой, не успела та договорить.
— А я вас под ивой все ищу и ищу. — Волшебник слышал, как дрожит ее голос. Она махнула рукой в сторону громадного старого дерева, которое росло перед домом. — Подумала, что вы снова устроили там чаепитие и не заметили, что уже смеркается. Вы так делаете иногда.