Never Back Down
Шрифт:
— Возьми любое из моего сознания, — я пожала плечом.
— Мне не положено иметь имя, — улыбнулась она. — Я мираж, наваждение. Эдакий Вергилий в потёмках твоего собственного сознания. Как только ты дашь мне имя, я исчезну отсюда и материализуюсь где-то во плоти. Такова природа наваждений. Мы остаёмся ими, пока у нас нет имён.
Я вновь пожала плечами, мол, дело хозяйское, и вышла за дверь.
Проснулась я посреди ночи. В больничном крыле, где же ещё? Попыталась вздохнуть, но каждая клеточка тела отозвалась тупой болью. Меня словно до краёв
Минуты через три всё кончилось так же внезапно, как началось. Я неуверенно подняла руку, осмотрела её. В темноте ничего не видно. Осторожно приподнимаюсь на локте, осматриваюсь. Соседняя кровать занята. Кто это? Спускаю ноги с койки, опираясь на тумбочку, неуверенно поднимаю задницу. Понадобилось секунд десять, чтобы нижние конечности ощутили способность самостоятельного передвижения. Чуть пошатываясь, подхожу к соседней кровати. На ней дрыхнет Лафнегл. Крепко его приложило тогда, видимо.
— Эй, Эд, — я протянула руку и потрясла его за плечо. — Лафнегл, просыпайся!
Парень не реагировал. В какой-то момент я испугалась, что он мёртв. Пощупала пульс. Слабый, но есть.
— Эд, — снова позвала я, чувствуя поднимающиеся волнение и лёгкую панику. – Эй, козлобаран! Просыпайся давай!
Послышались шаги. Я спешно юркнула на свою кровать, натянув одеяло по самый лоб.
— Состояние не улучшается, Альбус. Думаю, даже ваш неожиданный визит посреди ночи не может исправить положения! — ворчала мадам Помфри.
— О, как знать, как знать… — загадочно протянул директор. — Например, мисс Блэк, как я вижу, вполне пришла в себя и просто спит. А мистер Лафнегл…
— Чудо, что он дышит, — вздохнула медсестра. — Понятия не имею, что это за колдовство, но мне хотя бы удалось стабилизировать его состояние. Можно сказать, мальчик в коме.
Меня словно молнией ударило. Проклятье… Это всё моя вина! Это из-за меня! Я закусила подушку, пытаясь сдержать всхлип.
====== Часть 56. (Guilty) ======
Как только директор и медсестра удалились, я подскочила к кровати Эда. В коме… надо же… Но он же жив! Это хорошо! Да ведь? Да, конечно… только он теперь овощ!
— Лафнегл, — ни на что не надеясь позвала я. – Эй. Ты слышишь меня?
Как будто он мне ответит…
Вздохнув, я присела на его кровать. В темноте он казался призрачно-бледным, даже каким-то… беззащитным? Да, мне, вечной «девушке-в-беде», хрупкой особе аристократического воспитания этот высокий крепкий загонщик кажется беззащитным.
— Ты извини меня, Эд, — тихонько сказала я. Пусть он меня не слышит, так даже проще. — Из-за меня всё эта свистопляска. Ты, конечно, тоже хорош. Я говорила тебе, дуралей, чтобы ты оставался с Мародёрами. Но я тебя понимаю. Ты просто не мог бы оставить меня одну в лесу среди врагов, да? Хотя спросил бы меня о том кто-нибудь пару лет назад, я рассмеялась бы этому человеку в лицо. Мы же так упоительно ненавидели друг друга… Знаешь, может лучше бы так и оставалось? Ты не подверг бы себя такой опасности, если бы по-прежнему меня презирал.
Я нашарила его
— Знаешь, — продолжала я, не выпуская его ладони. — На самом деле, ты самый неоднозначный человек, которого я когда-либо встречала, Эд. Неоднозначнее моей кузины, ей-богу! Вот ты воодушевляешь команду, оставшуюся без лучшего охотника, а через мгновение ты отпускаешь грубые реплики в мой адрес. Ты являешься лучшим загонщиком Хогвартса, после Сириуса, конечно, но при этом ты способен запустить мне в голову бладжер или сбить с метлы Хейзел. Вот ты говоришь, что с обрезанными волосами я выгляжу неплохо, а через несколько месяцев мы дерёмся до крови на кулаках. С Сириусом отношения и то стабильнее, понимаешь?
Наши пальцы оставались холодными. Я осторожно укутала его руки одеялом.
— Мне даже трудно тебя теперь ненавидеть, — признаюсь я. — Даже презирать тяжело. Я испытываю к тебе жутко противоречивые чувства: порой хочу звездануть тебе по голове так, чтоб искры из глаз сыпались, а чаще… Чаще я замечаю, что ты не такой уж плохой парень.
Где-то вдали хлопнула дверь. Я настороженно замолчала, прислушиваясь. Никого. Наверное, Пивз. Я задумчиво покрутила в руках кулон, который по-прежнему висел на моей шее.
— Ты не представляешь, Эд, как сильно я влипла, — говорю я, глядя в пространство. — Из-за этой побрякушки я могу погибнуть, сойти с ума или поубивать своих друзей. А главное, я же даже не просила об этом. Нерушимый контракт заключился сам собой, без моего ведома. Прекрасная перспектива, да? Ещё и помереть по-человечески не получится, я же отправлюсь в каку-то загадочную «пустоту». Утешает тот шанс на миллион, но, знаешь ли, немного. Хотя после того, как я поставила ментальный блок и оградила большую часть сил этого талисмана от себя, теперь можно смело опасаться, скажем, шальной зелёной вспышки. Конечно, если от этого будет зависеть чья-то жизнь, я рискну и сделаю всё невозможное, чтобы спасти вас, но… Выживу ли я? Мне страшно, постоянно страшно, я не хочу это скрывать. Я бы хотела, чтобы эту дрянь мне никогда не присылали.
Я умолкла. Слова кончились. Само собой, Эд мне не отвечал. Зато ответил кто-то другой.
— Это, конечно, замечательная история, мисс Блэк. Однако не могли бы вы объяснить, почему вы не обратились ко мне за помощью.
Я вскинула голову и чуть не свалилась с кровати. В дверях вновь стоял профессор Дамблдор в мантии поверх белой ночнушки и в спальном колпаке со звёздами.
— Эм… я… просто… — замялась я. Ну, и как объяснять? — А разве это что-то изменило бы?
— Я мог бы попытаться вам помочь, мисс Блэк.
— Мне не нужна помощь, — ощетинилась я. — Хотите помочь — спасайте Эда! Я-то выкручусь!
Директор как-то странно на меня посмотрел, мне даже стало не по себе. Как будто я была очень странным грибом, и он оценивал, можно ли меня съесть или лучше пройти мимо.
— Разумные волшебные вещи порой могут быть крайне опасны, — вкрадчиво произнёс он, продолжая сверлить меня взглядом.
— Я знаю, профессор. Но уже немного поздно. Контракт уже заключён, я могу черпать силу, при желании, дистанционно, мне не поможешь.