Nevermore, или Мета-драматургия

Созонова Ника Викторовна

Он потратил на меня больше обычных трех минут.

Налившаяся раздражением очередь в прихожей, когда я протискивался назад, пронизывала меня недобрыми взорами. Я же рассыпал в ответ любезные улыбки. Источником их была надежда — особа весьма слабенькая и болезненная, но милая и отрадная для души. Ее презентовал мне пузатый неряшливый дядька, похожий на колдуна или черного мага так же, как я — на депутата Госдумы.

Что ж, поиграем в предложенные им игрушки.

Купим серебряную дребедень. Сходим на кладбище.

Подождем семь-девять дней…

КАРТИНА 13

Входит

Едрит-Твою. Покачиваясь и посвистывая, пишет на заборе: 'А ЕСЛИ ВСЕ НАОБОРОТ?'

ЕДРИТ-ТВОЮ: Мне вот такая мысля пришла на досуге. А что, если все наоборот? Если мы путаем причину со следствием? Когда-то в прошлом мы покончили с собой и за это попали в ад. Этот мир — ад. И мы просто расплачиваемся.

МОРФИУС: Красивая идея. Вполне подойдет для рассказа.

ДАКСАН: Ага, ад! А наши родители, учителя, менты — поджаривающие нас черти. Правда, есть неувязочка: адские муки, по определению, бесконечны. Кто не верит — спросите у Инока.

ЕДРИТ-ТВОЮ: Откуда ты знаешь, что наши муки конечны? 'Умрешь — начнешь опять сначала, и повторится все, как встарь: ночь, ледяная рябь канала…'

АЙВИ: Аптека… улица… петля… окровавленное лезвие…

ЕДРИТ-ТВОЮ:…Хохочущие санитары… аминазинчиком крест-накрест… пара-тройка электрошоков… сырая могилка… черви… уа-уа… улыбающаяся мамаша…

КРАЙ: А не прогулялся бы ты на три заветных буквы, Едрит-Твою? Что-то от фантазий твоих совсем хреновенько.

КАТЕНОК: Ага. Хреноватенько…

ЕДРИТ-ТВОЮ: А вы что думали? В светлую сказку попали?..

Глава 14

МОРЕНА Мета-драматургия

Из дневниковых стихов:

Я — ворох листьев под твоими узкими ступнями.

Я — мягкое подбрюшье сна, в который

ты падаешь навзрыд, в изнеможенье

каждым серым утром…

Я — след твоей ресницы на губах,

чужих, вульгарно-выпуклых и сдобных.

Я шепот шепота и тень от темноты…

Ты узнаешь меня —

ты вспоминаешь, видишь, снишь меня во всем.

Ты мною окружен, окутан. (Так кутает ворсистым одеялом

заботливый отец простывшее дитя.)

Ни выдохнуть, ни выйти, ни сбежать —

от нежности моей, тоскливо-жадной.

Она легка —

на плечи тебе ляжет бахромой

из серебристой пыли и сухих стрекозьих крыл.

Но тяжелее океанских вод —

безгласная, тягучая, слепая —

сдавит

твою грудную клетку.

Ее объятия — не разожмешь.

Не милосердней ли тебя убить — как ты о том мечтаешь,

плачешь, молишь?..

Но так смешны

и так слабы

оковы плоти.

И от себя-то в смерть не убежишь.

А от меня — тем боле

В начале июня ушел Бьюти. Как и обещал, вслед за своим виртуальным другом Энгри.

Через две недели — Йорик.

Еще в апреле он писал в своем 'живом журнале', что раздобыл самый быстродействующий и надежный яд. 'Меня спрашивали, что я буду чувствовать, когда получу цианид, как буду реагировать

на существование кнопки ВЫХОД всегда под рукой. Теперь я могу ответить — это блаженство. Это покой и уют. Это самая лучшая уверенность в завтрашнем дне, которая дает возможность выбросить из головы все мелкие заботы, склоки, надежды и обломы и сосредоточиться на главном'. Но он не стал прибегать к заветному цианиду — повесился. Выбрал один из самых мучительных и неэстетичных, согласно мнению су-сообщества, способов.

Наверное, можно рассуждать о методах, подводить под самоубийство философские основания, цитировать древних — когда еще терпимо. А когда болевой предел пройден — уже не важно, как и чем, главное — тут же, не медля ни минуты.

— Чертов гороскоп… — пробормотала Таис, зайдя утром на форум. — Работает, как часы. Как автоматическая гильотина.

Она сутки не разговаривала со мной. Перечитывала его дневник и посты на форуме.

Как и следовало ожидать, за Йориком, лидером и харизматом, в течение нескольких дней ушли еще трое.

Зловещая Пьеса набирала обороты. Мета-драматургу отказывал и вкус, и чувство меры — как видно, упреки в однообразии художественных приемов его не страшили.

Я по-прежнему не могла понять, кто я в этом действе. Суфлер? Но мой шепот, мои посты и письма — никому не пригодились. Наоборот. Те, кого я активно пыталась спасти, сочиняя убедительные доводы 'за бытие' — ушли. И Пашка, и Йорик. Энгри покончил счеты с ненавистной сукой-жизнью не когда-нибудь, а вскоре после нашей виртуальной свары. Возможно, я чего-то не понимаю в глубинном замысле Драматурга, и на самом деле мне уготована иная роль — зловещая, разрушительная?.. Не добрый и услужливый суфлер, но отравительница в обличье милой служаночки.

Наверное, я бы совсем уверилась в том, что, стремясь к добру, творю одно зло, как некий антипод гетевского Мефистофеля — если б Энгри не приснился мне на третий день после своего ухода. Но об этом, кажется, я уже говорила.

Скорее всего, я просто никто. Жилетка для Бэта. Разовая собеседница для Эстер. Недолгий объект вожделения для Даксана. Правда, есть еще Таисия. Но Таисия не в счет — ей некого любить, кроме меня. У нее нет выбора.

— Пьеса, говоришь. Да, 'весь мир — театр' — эта фраза классика давно стала общим местом. И люди в нем актеры, — Таисия не удивилась моей метафоре.

— А еще драматурги и режиссеры, хоть немножечко. И суфлеры. И зрители.

— Наверное, — согласилась она. — Кто в большей степени, кто в меньшей. Хотя, насчет драматургии и режиссуры — вопрос открытый. А что касается конкретно твоей Пьесы, она интересная, я согласна. Захватывающий сюжет, необычные персонажи — особенно главный герой, вокруг которого крутятся все остальные, как планеты вокруг солнца. Темного и не греющего солнышка…. Но я, говоря по правде, хочу выйти из нее и посидеть тихонько в зрительном зале. Сколько можно? Сколько можно быть вместилищем и игралищем страстей? Излишне вовлекаясь в действо, рискуешь заработать инфаркт. Увольте меня, вычеркните из списка действующих лиц. Хотя бы учитывая мой почтенный возраст…