Неверная
Шрифт:
Обычно он соглашался за поцелуй от жены в губы, и этот поцелуй был таким приторно сладким с ароматом кукурузы. Они были так счастливы…
Сейчас же он видел только пустые печальные глаза своей жены, которая смотрела на истерзанное тело их сына и кусала губы до крови, чтобы сдержать плач. Владу отчаянно хотелось стереть кулаки в кровь о рожу того, кто сотворил это с их семьей, хотя и понимал, что начал это он сам. И тем не менее, может и брюнетка в Питере была не просто мимолетной шлюхой, как он думал, что если она тоже участвовала в большой схеме по развалу их семьи?
*****
Большая черная машина привезла их кованым воротам закрытого поселка, недалеко от небоскребов. Ворота открылись и чета Ковалевских въехала во двор, было уже темно, так что Ида почти не разглядела территорию около дома. Лишь по очертаниям поняла, что здесь много елей. Она увидела в темноте двухэтажный особняк, со строгим классическим фасадом из темного камня, большие окна, гараж на минимум две машины и каменные ступеньки, ведущие к крыльцу.
— А кто живет в том доме? — спросила Ида, поежившись от холода, пока шла к двери.
— Никто.
— Почему ты не продал его?
— Потому что ты его владелица. Забыла? — ответил Влад, впуская её в дом.
Да, Ида совсем об этом забыла, что является собственницей дома, что стоил миллионы, а его хозяйка при этом оставалась нищая и бездомная.
Особняк встретил из тишиной и каким-то мрачным холодом, хотя было уже начало июня. Ида нахмурилась, ей не понравилось тут. В их прежнем доме были совсем иные ощущения, как только они входили туда, их окутывало теплом и уютом, может потому что там жила любовь, а здесь как будто вообще никто не живет.
— Дом посмотришь подробнее завтра, а потом вместе с прислугой, им пока дал отгул, завтра я с утра уеду по делам. Вернусь к обеду, поедем к сыну. — сказал Влад и толкнул дверь в коридоре, впуская её в рабочий кабинет.
Иду ослепили светлые оттенки, что царили вокруг, прежний кабинет Влада был в старом английском стиле, много натурального дерева, кожа, книги на полках.
— Я купил дом с готовым интерьером и ремонтом, ничего менять не стал, было некогда. — будто прочитал её мысли Влад и указал на кресло, напротив рабочего стола. — А теперь, поговорим.
Влад четко и без лишних эмоций разложил по полочкам то, что они будут делать следующие месяцы, глаза Иды расширялись по мере того, как её муж излагал его планы на совместную жизнь.
— Ты будешь всегда и везде ходить и ездить с охраной, два телохранителя. Вот карта, лимит миллион, трать, как пожелаешь, на все твои расходы. — протянул ей Влад через стол черную карту с серебряным тиснением его имени. — Все твои вещи и обувь уже приготовлены в гардеробной, чистые. В коробках остались личные вещи и косметика, горничная сказала, что нужно половину выкинуть, срок годности вышел, но не решилась без твоего согласия.
— Мои вещи? — пробормотала Ида, думая что всю её одежду Влад выкинул или просто сжег.
— Да, все до единой. Украшения в большой коробке около зеркала, нужно положить их в сейф, есть в гардеробной, инструкция к нему
— Зачем мне всё это? Я же ведь даже из дома не собираюсь выходить? — нахмурилась Ида.
— То есть как это? — сдвинул брови в ответ Влад.
— Диме нужен уход, мы будем дома всё лето, зачем куда то выходить? Ну если только в больницу.
— Мы с Филином посовещались и решили, что лучшая твоя защита это публичность. Люди, которые так не хотят, чтобы ты со мной встретилась, должны видеть, что ничего не вышло. Они должны удостовериться, что ты ничего не помнишь и ничего мне не рассказала, иначе я бы начал действовать. Мы будем выходить в свет, как раньше, ты будешь меня сопровождать, как жена, возможно, вернешься в офис, как только Дима пойдет в школу.
— Стой-стой-стой! — вскочила Ида и выставила в его сторону ладонь, останавливая поток слов своего мужа. — Когда Дима пойдет в школу, я должна уже уехать. Соне дадут детский сад и я смогу, наконец, нормально работать и зарабатывать. К осени я вернусь обратно домой.
При упоминании ее дочери по спине Влада прокатилась волна дрожи от злости, бросит сына и вернется к этой девочке? Она же в садик идет!
— Она будет со своей бабушкой, а ты с сыном, в чем проблема? — холодно поинтересовался Влад.
— Галина ей не бабушка, ты же знаешь, мы еле справлялись с ней вдвоем, Соня последний год много болела и долго будет привыкать к саду. — залепетала Ида, расхаживал по кабинету. — Я могу остаться только до конца августа. Я ни дня без неё не была, я уже по ней скучаю, я не смогу её не видеть так долго, мы всегда были вместе. Она будет скучать, плакать…
«Да мне плевать на твоего отпрыска!» — закричал внутри себя Влад и устало потер шею, выдохнув злость.
— А по сыну ты не скучаешь? Он тоже плачет. — холодно поинтересовался он.
— Влад, не начинай! Без тебя тошно! — неожиданно громко рявкнула Ида на весь кабинет. — За лето, мне надо как-то объяснить ребенку, где я была три года, что я вернулась ненадолго, а потом уеду.
— И тебе надо как-то объяснить почему ты едешь к какой-то девочке. — завелся Влад и распустил язык.
— Она его сестренка, и он должен об этом узнать. И она должна… — с болью в голосе сказала Ида, от вернувшись к окну. — Соня мало общается с детьми, только на детской площадке иногда, но в садике будут другие дети, у которых будет и мама, и папа. Она должна знать, что я её мама.
— Ты не можешь её удочерить! — воскликнул Влад и спокойнее добавил. — Пока не можешь, это не безопасно.
— И нам надо развестись до этого. Я не могу удочерить ребёнка, будучи замужем. Давно надо было, непонятно что тянул. — вздохнула Ида и села обратно в кресло, прямо глядя на Влада. — И я не стану с тобой никуда ходить, и уж тем более в твоем офисе появляться, или лучше сказать, в гареме?
— Ида, о чем ты? — сделал слабую попытку отгородиться от возможных обвинений Влад.
Он сделал это скорее по какой-то нелепой мужской привычке, доставшейся генами от отца и, видимо, предыдущих поколений всех мужчин их славного рода.