Неверная
Шрифт:
— Если вы задумали что-то плохое, то скажите прямо сейчас и я уйду. Я слышала, что вы благородный человек, совсем не такой, как обычные нувориши. Влад рискует всем, чтобы сделать то, что вы хотите, я не могу смотреть, как горят его глаза от фронта работа и тут же тухнут, когда он вспоминает о вашей вражде с его отцом.
— Мне плевать на его отца, мне нужен результат. — жестко ответил Вячеслав.
— Вы мне не врете?
— Нет не вру, Ида Цветкова. Я не имею привычки врать, особенно женщинам, себе дороже. Вы всегда докапываетесь до сути, если она вам нужна. Вот вам правда — вы участвуете
— Но вы дали нам папку, зачем? — нахмурилась она.
— Чтобы был повод к вам прийти и посмотреть на Ковалевского младшего, а посмотрел на вас. Эта информация ничего вам не дает, просто мандражируете раньше остальных. — пожал плечами мужчина в дороги костюме.
Ида долго и пристально смотрела на Ставрского, правильные черты лица, прямой, как высеченный из камня, нос, красивые серо-голубые глаза и абсолютно седые волосы, уложенные гелем. Она пыталась найти в его лице хоть чуточку признака вранья, но его не было, как подсказывала ей интуиция и собственные глаза. Она попрощалась и стала уходить, и лишь когда она коснулась ручку двери, ей в спину ударил вопрос.
— Зачем вы это делаете, Ида? Зачем пришли вместо него? Он вас послал?
— Нет, он об этом не знает. — тихо сказала она. — Влад для меня всё, у меня никого кроме него нет. Я хочу, чтобы он был счастлив, а он счастлив, когда он делает свою работу, а не тонет в бесконечных ямах, что роет ему отец. Этот проект поможет ему выкарабкаться.
— Юра всегда был крысой, строящей из себя льва. Я рад, что сын от яблоньки далеко упал. — усмехнулся Вячеслав. — Это даже глядя на вас заметно, Ида. Юра такую девушку бы и не заметил, а вы как аленький цветочек в саду у Чудовища. Идите с миром и будьте спокойны. Дети не отвечают за грехи родителей.
Ида обернулась на прощание и робко улыбнулась, проект стал их головной болью через два месяца на следующие два года и это было только начало. Влад продал квартиру, как и задумывал и ничуть об этом не сожалел, вливая все деньги в бизнес — риски оправдались.
Ковалевский старший после этого стал смотреть на успехи сына немного с другого угла, и подумывал сменить тактику в отношении него. С сыном пора было считаться, а значит надо пожать руки и забыть о старых обидах. В его планы неожиданно вмешалась вездесущая супруга, что была на своей волне ненависти к прошмандовке из деревни, коей она величали Иду.
Она ничего не знала, ни о сильных и глубоких чувствах сына, ни об их отношениях, Влад больше не вращался в кругу её знакомых. У него теперь был свой, пониже рангом, без примеси политики и силовых структур, но денег, возможностей и связей там плавало предостаточно.
В Иде Артемида видели лишь охотницу до их славной фамилии. Пронюхав, что сын продал квартиру, и вроде бы как его девушка его на это надоумила, а сами жили в какой-то старой хрущёвке. Мать хваталась за сердце, она всей душой болела за его отношения с привычной ей Диной и её семьей из нефте-газовой отрасли. Но сынок вцепился в эту провинциалку и никак не хотел её отпускать. Даже её имя было будто насмешкой над матерью Влада.
— Ида, как жертва аборта от моего имени. — усмехалась мадам Ковалевская за бокалом вина вместе с дочерьми. — Надо с ней познакомиться, придумать
Артемида приступила к делу с фанатичной преданностью, её девочки к тому времени превратились в бабищ, по-другому их назвать было нельзя, став тремя разведенными, разочарованными в мужчинах женщинами. В свои соратницы Ковалевская пригласила и Дину, которой предстояло стать гвоздем вечера, в шикарном платье из тяжелого люкса. Сияя бриллиантами и счастливой улыбкой, Дина пришла на свою официальную помолвку, хотя к тому времени Влада она не видела два года, уезжала учиться за границу.
Занятая только собой, Дина не заметила, как её суженый вошёл в зал для проведения торжеств с воздушной нимфой в белом платье, что струилось легкой дымкой по изгибам её стройного тела.
— Всё идёт по плану! Сейчас будет шоу программа. — потирала ручки Артемида.
Когда ведущий мероприятия, наконец, объявил все присутствующим, причину, по которой все здесь собрались и на сцену вышла главная заведующая серпентарием Ковалевских и пустила слезу, что её единственный мальчик женится на женщине, которую любил всю свою жизнь и, наконец, может обеспечить ей и их детям достойное будущее.
Сестры Ковалевские в это время с насмешкой наблюдали, как Ида задрожала, крепче вцепляясь в руку своего мужчины, что был чужим женихом, она с ужасом смотрела на Дину, которая гордо подняла голову и светилась от счастья, пока Ида была готова сквозь землю провалиться от стыда.
Её сказка закончилась, Влад вешал ей лапшу на уши о том, что с Диной он давно расстался. Ида была удобной, домашней курицей, которая ещё и работала как вол, на благо будущей, не её, семьи. Она растерялась и только Влад, который стоял рядом с ней каменным исполином вдруг разразился громким хохотом в тишине обескураженных гостей.
— Мама, ты что попала в аварию и потеряла память? Тебе напомнить какой сейчас год? Не тот, в котором мы с Диной встречались. И не тот, в котором расстались. — усмехнулся он, обращаясь к матери на сцене. — Никакой помолвки не было и нет, кольца я Дине ни разу не дарил, и никогда ничего не обещал. Если ей что-то обещал мой отец или ты, то вперёд, женитесь. У меня невеста уже есть, её зовут Ида, и я женюсь только на ней.
Влад крепко сжал заледеневшую ладошку своей Иды, которая всего месяц назад отказалась от его очередного предложения руки и сердца. Она робко взглянула на него тогда, как он с твердой решимостью и без всякой злости смотрел в её глаза и понимал, что её отказ не означает «нет», он значит «да, но я боюсь». Влад не стал ее торопить, всё между ними было ясно им обоим — вместе навсегда.
Люди вокруг шептались и переглядывались, Дина, ошарашенная словами своего жениха, который по словам его матери, только и делал, что работал в поте лица, чтобы быть достойной такой женщины, как Дина. Хотя откровенно то говоря, после последней ссоры, когда она сказала, что попросит своего отца их обеспечить, Влад сказал, что знать её не хочет и всего, что ему нужно добьется сам. И вот сегодня ей подарили надежду, что он всё осознал, понял её ценность и помирился с семьей. Но это была ложь, что скормили бедной девушке, как скормили и её гордость на радость светским крокодилам.