Неверная
Шрифт:
На заднем фоне у Галины Ида услышала, как кто-то кричит «завтрак».
— Галина Санна, а вы где?
На другом конце страны женщина, лежащая на больничной койке, замялась и ответила.
— Ида, ты только не волнуйся, я просто упала и у меня небольшой перелом руки.
— Что?! Когда?! Мы ведь вчера говорили? — нервно забегала по своей комнате Ида.
— Мы вчера рано созвонились, как раз перед прогулкой вечерней. — оправдалась Галина.
— А что с Соней?! С кем она?!
— С Дашей и ещё одной няней, дома, всё в порядке, меня скоро
— А как вы?! Что с рукой?!
— Перелом, не серьёзный, но рука правая. — вздохнула Галина. — Я справлюсь, деточка, ты о себе подумай, Соня в порядке.
Ещё несколько минут Галина пыталась успокоить Иду, которая всем сердцем рвалась к своему ребёнку, что был буквально у чужих людей под присмотром. Заверения Галины не сработали. Иде, чтобы пойти на работу и пережить этот день, буквально пришлось наглотаться успокоительных таблеток.
Собранная и спокойная она просидела на месте секретаря до самого обеда, когда пришло время встреч с родителями, они с Владом вместе вышли из офиса, спустились на лифте и сели в разные машины. Перед этим Влад крепко сжал её руку и тихо сказал: «Всё будет хорошо.». Ида посмотрела на него грустными большими глазами и поджала губки, ничего не ответив.
В ресторан она вошла гордо подняв голову, метрдотель оценив её качественный и дорогой наряд посадил её за заказанный столик подальше от любопытных глаз и удалился, когда она заказала лишь кофе.
— Я жду одну женщину, её зовут Елена. — предупредила она официанта.
Её мать опоздала, около столика, она чуть замялась, видя как Ида лениво повернула голову в её сторону и сняла очки, сложив руки на стол. Ее даже как будто удивило, что дочь не бросается ей на встречу с объятиями, словно она забыла, что наговорила ее мужу до этого про свою же дочку. «А считает ли она меня таковой?» — подумала Ида.
Елена уткнулась в меню, хмуря нарисованные татуажем темные брови под квадратными очками. Они обе с дочерью были темноволосые и хрупкого телосложения, но все черты матери были будто резче и злее, чем у Иды. Ее высокая, явно силиконовая, грудь тяжело вздымалась в слишком открытом декольте для ее возраста, Ида же выбрала для встречи пастельно-розовый брючный костюм.
— Я заплачу, заказывай, что хочешь. — сказала Ида, видя как мать расстроилась от цен в меню.
Женщина тут же оживилась и заказала бутылку дорогого белого вина, закуски и попросила принести два бокала. Услужливый официант разлил вино по бокалам, Ида взяла бокал в руку, поднесла к носу и вдохнула аромат вина. Елена не была столь искушенной и залила в себя бокал залпом, потом сразу второй. Бутылка закончилась через полчаса, как и терпение Иды.
— Наконец-то, ты вспомнила, что у тебя есть мать! — заплетающимся языком сказала та самая мать. — У меня внуку уже восемь лет, а я его видела всего то один раз пять минут.
— Семь.
— Что? — еле сфокусировала свой взгляд на дочери Елена.
— Ему семь лет. В школу идет осенью. И ты даже вашу первую встречу умудрилась испортить, напугала его.
—
Затем Ида выслушала целый рассказ о разведении собак, к концу него она точно знала, сколько у неё щенят, что она живет в небольшом домике в бывшем Подмосковье, ездит на старой мазде паркетнике. Влад настаивал, чтобы для обоих матерей Ида всё ещё ничего не помнит, это гарантия её безопасности. Пока Ида придерживалась плана, но пора бы было ускоряться.
— Почему ты меня бросила, мама? — резко прервала болтовню подвыпившей матери Ида, вглядываясь в её затуманенные глаза.
Женщина тут же пустила слезу, выдавая из себя рёв коровы.
— Я жила впроголодь, какой мне ребенок? Потом работала как волк, еле хватало на еду и жилье, а мать меня оклеветала! — била себя в грудь бедная женщина. — Она не давала мне с тобой общаться, говорила, что я проститутка, раз в Москве живу! Ребенка нагуляла без отца, значит шлюха!
— А кем ты работала?
Мать замялась, отвечать на простой, казалось бы, вопрос, но всё же ответила.
— Да кем я только не работала. Администратором в отеле, хостес, горничной даже, потом в офисе.
— А как же образование? Ты ведь училась? Ты ведь а Москву учиться поехала, в институт поступила. — копнула глубже Ида.
— Так я, как тебя родила, больше не училась, надо было работать, тебя обеспечивать. — пролепетала заплетающимся языком мать.
— Меня бабушка обеспечивала, ты ни рубля мне не прислала. — возразила Ида на явную ложь.
— Не правда! — хлопнула по столу ладонью мать. — Я все деньги ей отправляла, до копейки! Сама нуждалась, в тебе присылала!
— И где они? В палисаднике нашей пятиэтажки закопаны? — усмехнулась Ида.
— Я не знаю.
— Зачем из дома меня выгнала? — спокойно спросила Ида, мотая бокалом с вином в руке, там уже образовался маленький шторм.
— Что за допрос, я думала мы встретимся, попьем вина, наладим общение.
— Ты. Выгнала. Меня. Из. Дома.
— Идочка, прости, меня на работе подставили. — пустилась в слезы мать. — Мне пришлось так поступить, они угрожали не только мне, но и тебе и бабушке, она от этого так рано умерла, переживала.
— Мордашка красивенькая, она тебя и прокормит… — бесцветным голосом ответила на это Ида.
— Что?
— Это ты мне так сказала, не помнишь? — усмехнулась дочь. — Ты сказала так своей дочери, на прощание! Когда из квартиры, моего единственного дома, меня выставила с вещами!
— И посмотри, что вышло? Как в воду глядела. — пьяно хихикнула Лена. — Сидишь передо мной в дизайнерском шмотье! На бриллианты, что в ушах у тебя, можно машину купить. Замуж тебя Ковалевский не за душу твою взял, а за то, что выглядишь так, что не стыдно в люди вывести и трахать приятно! Живешь хорошо, держись за мужа и будет тебе счастье.