Неверные шаги
Шрифт:
– Они ее вроде как вообще не интересуют. Тумас, считай, один за ними ухаживает, хоть они и не его. А Ингела только кормит, – говорит Анна-Мария, шмыгнув носом. – Я знаю, ты на нее не смотришь, но почему она постоянно демонстрирует всем свои “прелести”?
Его руки поднимают ночную рубашку Анны-Марии, а ладони скользят по едва заметным изгибам худенького тела, но перед глазами совсем другая картинка: Ингела отбрасывает за спину длинные огненно-рыжие волосы, потом расстегивает блузку и достает тугую от молока грудь. И в этот миг перехватывает его взгляд.
Вот что стоит перед внутренним взором Пера Линдгрена, когда он овладевает женой.
18
На
Астрид Нильсен уже здесь, наверно, с пяти утра на ногах, пробежала вдвое большее расстояние и теперь, кажется, успела с головой уйти в работу, но сегодня утром даже это не может испортить Карен настроение.
– Доброе утро, – говорит она. – Мы что, первые?
– Доброе утро, шеф. Нет, первый – Йоханнисен, он за кофе пошел.
С каких это пор он завел привычку являться раньше восьми? – думает Карен, чувствуя, как улыбка гаснет. Идет к своему месту в открытом офисном пространстве, снимает куртку, вешает на спинку стула. Когда знакомая мелодия сообщает, что компьютер грузится, за спиной у нее возникает Эвальд Йоханнисен с кружкой кофе в руке.
– Вон как, – говорит он с наигранным удивлением. – Ты, стало быть, не собираешься занять кабинет начальника?
Прежде чем Карен успевает ответить, тренькает лифт, и сквозь стеклянную дверь она видит, как из кабины выходят Карл Бьёркен и Корнелис Лоотс. Секундой позже дверь открывается, они подходят ближе, громогласно и оживленно обсуждая вроде как предстоящие в выходные состязания на ипподроме в Ракне. Этого коротенького перерыва достаточно, чтобы удержаться от резкости, и она спокойно отвечает:
– Нет, Эвальд, я, знаешь ли, надеюсь, что все это ненадолго, так что менять место нет смысла. Ты ведь тоже так думаешь?
Йоханнисен молча отворачивается к своему столу.
Двадцать минут спустя члены оперативной группы один за другим рассаживаются за столом совещаний со своими кофейными кружками, блокнотами, ноутами и мятыми пакетиками антиникотиновой жвачки. Недостает только Эвальда Йоханнисена, он задержался в коридоре, разговаривает по мобильнику. Вдвоем с Корнелисом Карен прикатила широкую доску и поставила ее у торцевой стены комнаты. Дожидаясь, пока Йоханнисен закончит разговор, с помощью круглых магнитиков она размещает на доске несколько фотографий, а рядом – карту Лангевика и окрестностей. Первая фотография – увеличенный паспортный снимок Сюзанны Смеед. Ниже – фото мертвой Сюзанны на полу в кухне и третье фото – кованая кочерга со следами крови и клочками белокурых волос. Рядом она записывает имена – Юнас Смеед, Сигрид Смеед, Харальд Стеен, Ангела Новак. В самом низу – за неимением ничего другого – ряд фото дома Сюзанны и участка, где он стоит.
Исходных материалов немного, думает она. Собственно, вообще ничего.
– Скоро сможешь добавить еще одно фото, – слышится с порога. – Машину нашли.
Эвальд Йоханнисен уже не хмурится, теперь в нем проглядывает сдержанное волнение. Он входит последним, закрывает за собой дверь.
– Она стояла на парковке в Мурбеке, – сообщает он, усаживаясь. – Ребята из охраны порядка поставили ограждение, криминалисты уже выехали.
– Хорошо. Будь добр, попроси их обратить внимание на стартер, пусть проверят, вправду ли он как-то по-особенному чихает.
Йоханнисен поднимает брови, но только кивает и делает пометку в блокноте.
– Мы
– Да, увы, – мрачно роняет Корнелис Лоотс. – Их там сто восемьдесят семь душ.
Карл присвистывает.
– Сто восемьдесят семь? Проверка займет уйму времени.
– Да, причем это еще небольшое судно. Новейшая тенденция, small ship cruising [3] . Небольшие, но чертовски роскошные.
– С кем ты говорил?
– Сперва с начальником порта, потом с шефом службы безопасности на борту. Он очень старался помочь, однако изрядно развеселился, услышав, что кто-то из их пассажиров может быть замешан в убийстве. Средний возраст явно весьма высок. В основном обеспеченные американские пенсионеры, для которых круизы – стиль жизни, а также несколько скандинавов, голландцев и итальянцев. Не знаю толком, что нам делать с этими списками.
3
Малые круизные суда (англ.).
Корнелис Лоотс беспомощно смотрит на Карен.
– Никто из пассажиров, полагаю, не сможет исчезнуть с судна без нашего ведома, – сухо говорит она. – Надо проверить, не числится ли кто из них в полицейских базах данных. Я понимаю, задача почти безнадежная, но проверить необходимо, хотя бы и для проформы. В случае чего обратимся за помощью к коллегам из соответствующих стран. Но это я поручу кому-нибудь другому. Хёуген обещал обеспечить подкрепление.
– Надо же, раньше такого не бывало, – недовольно бормочет Эвальд Йоханнисен. – Сразу видно, чем может обернуться интерес СМИ.
Карен прячет улыбку. Йоханнисен прав, Вигго Хёуген скуповат на добавочные ресурсы, когда дело касается обычных дознаний, но на сей раз явно решил проявить щедрость.
“Только скажите, и я прослежу, чтобы вы получили всю необходимую помощь. Все доступные ресурсы будут в вашем распоряжении, – так он сказал десять минут назад, когда Карен говорила с ним по телефону. – И вообще, держите меня в курсе, ясно?”
“Все доступные ресурсы”, думает она. Тут управлению особо похвастаться нечем. Отделы, занимающиеся экономическими и экологическими преступлениями, успешно работали, соединив опыт и удачный подбор новых сотрудников, но людей, опытных в сфере расследования убийств, крайне мало. Настоящие убийства, требующие розыскных мер, на Доггерландских островах редкость. Бытовые убийства, изнасилования и жестокие побои, понятно, в порядке вещей, но на памяти Карен случаи, когда преступник был неизвестен, можно буквально по пальцам перечесть. Вдобавок одно такое дело, кстати говоря, до сих пор не раскрыто; прошло шестнадцать месяцев, а так и не установлено, кто убил пожилую пару на Ноорё. Погрязший в долгах сын – единственный, кому на руку смерть родителей, – имел железное алиби. В полиции преобладала точка зрения, что у сына был сообщник, но улики, подтверждающие эту версию, отсутствовали, и интерес СМИ мало-помалу угас.
На сей раз любопытство вряд ли угаснет само по себе, думает Карен. Тот факт, что к данному делу имеет касательство высокопоставленный сотрудник полиции, вдобавок принадлежащий к одному из наиболее влиятельных семейств страны, будет держать журналистов на взводе в ходе всего расследования, а то и дольше, в зависимости от результатов. Опасность утечки в СМИ как никогда велика, и чем больше людей будет подключено к работе, тем больше риск, что кто-нибудь проболтается. Не хочу я привлекать все управление, подумала она, когда начальник полиции сделал свое щедрое предложение, и ответила: