Неверный муж

Черно Адалин

– Как это? Еще полгода назад все было нормально.

– Тогда у меня всего лишь были подозрения, я не стала их озвучивать, чтобы не нервировать вас, но сейчас… я уверена в своих словах. Вы ходите ко мне не так давно. Чтобы ставить подобный диагноз, я должна была убедиться, к тому же, если вы помните, вы пришли ко мне с планированием, но потом передумали.

Передумала не я, а мой муж. Как только я сказала ему, что хожу к врачу и хочу забеременеть, Демьян воспринял эту информацию в штыки. У него нашлась тысяча причин, почему сейчас не лучшее время заводить

ребенка. Мы поссорились и несколько дней не разговаривали, что для нас стало настоящей катастрофой, ведь дольше, чем день, мы никогда не держали друг на друга обиду.

Я хотела ребенка больше, чем Демьян, потому что у меня, в отличие от него, не было карьеры, которой нужно уделять много времени. Те немногочисленные вызовы в компанию постепенно сходили на нет: то партнеры мужа приедут со своим переводчиком, то из-за срочности взяли случайного, чтобы не беспокоить меня. Дома я увядала и хотела расцвести в беременности и после.

Я была готова стать мамой, но Демьян становиться отцом не хотел. Временно, но этот период сильно затянулся. Настолько, что теперь вообще неизвестно, смогу ли я родить.

– С этим можно что-то сделать?

– Боюсь, что нет. Сниженный овариальный резерв – одна из самых распространенных проблем, с которой сталкиваются женщины, когда не могут забеременеть. Увеличить количество естественных фолликул невозможно. В клиниках, которые пытаются, так сказать, “активировать” работу яичника, не дают никаких гарантий, поэтому единственное, что мы с вами можем сделать – вернуться к вопросу с беременностью. Сейчас у вас еще достаточно фолликулов для зачатия. Если решитесь, мы с вами пропьем курс препаратов для стимуляции естественных процессов, и уже через пару месяцев вы забеременеете.

Елена Витальевна настроена очень решительно, бойко. Что-то записывает в моей карте, диагноз ее не страшит, судя по всему. Но это потому, что я для нее замужняя женщина, а у таких проблем с беременностью обычно не бывает, если со стороны мужа нет никаких заболеваний. Просто доктор Воронцова понятия не имеет, что я без пяти минут разведенка, и беременеть мне теперь не от кого.

– А что если… я не буду пытаться забеременеть?

– С каждым месяцем количество фолликулов будет снижаться, и так до абсолютного бесплодия.

– Сколько времени это займет?

– Я не могу спрогнозировать. Полгода, год, два. Все индивидуально, но по той динамике, что я вижу – времени у нас мало. Год, не больше. Дальше будет все сложнее и сложнее, пока беременность не станет невозможной. Я даже рекомендаций вам дать не могу, потому что вы ведете здоровый образ жизни, не пьете, не курите, беспорядочных половых связей и связанных с этим болезней у вас нет и не будет. Вы – образцово-показательная пациентка, но увы, даже с такими людьми случаются болезни.

– Из-за чего вообще… возникает такая проблема?

Елена Витальевна терпеливо проводит мне мини-лекцию. Я слушаю внимательно, держусь изо всех сил, чтобы не расплакаться.

– Я вам повторяю, что шансы – огромные! У нас есть время попробовать естественным путем, но если не получится –

простимулируем ваши яичники и сделаем искусственное оплодотворение.

Воронцова говорит много и с энтузиазмом. Полностью уверенная в стопроцентном успехе и моей беременности. Я же… Я ее слушаю, даже киваю с умным видом, а сама не могу выбросить из головы мысли, прочно застрявшие там, едва я узнала о проблеме. Первая – вероятно, я не смогу забеременеть. Вторая – мне изменил муж, и я планирую с ним развестись, так что и беременеть, в общем-то, не от кого.

– Я дам вам направления на дополнительные анализы. Выясним, в каком состоянии находится ваш организм. Если нужно – пропьем курс витаминов. И еще нужно будет пройти…

– Елена Витальевна, простите, но мне все это сейчас не нужно, – я киваю на листы с направлениями, которые она смело мне выписывает.

Воронцова замирает, смотрит на меня поверх приспущенных на нос очков. Хмурится.

– Вы точно слышали, что я вам только что сказала? – уточняет на всякий случай.

– Я слышала, просто мне надо подумать.

Воронцовой мой ответ не нравится. Она явно не понимает, почему женщина, недавно так отчаянно желающая ребенка, теперь хочет подумать.

– Хорошо, – наконец соглашается, откладывая в сторону какие-то бланки. – Но постарайтесь думать быстрее. Есть риск, что если вы придете через полгода, мы уже ничего не сделаем, даже искусственно вас не оплодотворим.

Я киваю и, схватив сумочку, поднимаюсь со стула. Елена Витальевна отдает мне мою папку и мягко улыбается. Я выдавливаю подобие улыбки в ответ и выхожу за дверь. По пути на улицу меня шатает из стороны в сторону. Из-за пелены в глазах я едва могу сконцентрироваться на дороге. Держусь из последних сил и срываюсь уже на улице. Из глаз брызжут слезы, в груди нестерпимо давит. Я пытаюсь найти опору и прислоняюсь плечом к зданию больницы.

– Майя? Что ты здесь делаешь?! – меня отвлекает знакомый женский голос.

Повернувшись, обнаруживаю мать Демьяна. Она решительно направляется ко мне и всматривается в мое лицо, ища ответы на заданные вопросы. Несмотря на мои попытки сопротивляться, Инга Романовна тащит меня к клинике снова.

– Да подождите вы, – вырываю ее руку и пошатываюсь прямо на входе.

Последнее, что я вижу – ее нахмуренное и обеспокоенное лицо, а затем наступает темнота.

Глава 8

– Все в порядке, не нужно приезжать, я побуду с ней, Демьян, – голос свекрови доносится словно сквозь вакуум.

Веки поддаются с трудом. Я словно поздно уснула, а рано утром зазвонил будильник, и теперь мне очень сложно проснуться. Еще и голова раскалывается.

– Она пришла в себя, – голос свекрови звучит уже ближе. – Не приезжай, все хорошо.

Открыв наконец глаза, сталкиваюсь с изучающим взглядом Инги Романовны. Она отстраняет телефон от уха, отключается и отправляет его в сумочку. На меня смотрит с каким-то разочарованием, словно я за одно лишь утро успела разочаровать ее хуже, чем за десять лет брака с ее сыном.