Неверный. Свободный роман
Шрифт:
Через одну перепрыгиваю, мысленно накидывая план.
Дверь подъезда распахивается передо мной, и я…
Лечу прямиком в распахнутые объятия Мирасова.
Шок-шок-шок!
Откуда он здесь?!
Подаюсь назад, но слишком поздно. Ноги безуспешно пытаются ухватиться за воздух.
– Какая ты прыткая!
Мирасов дергает на себя, спасая мой затылок от кошмарной встречи со ступенями крыльца.
– Ты что, думала, самая умная? – рычит мне в губы. – Я таких, как ты, на завтрак пачками
– От… Отпусти…
Язык все-таки болезненно ноет. Я клацнула по нему зубами во время падения.
Пальцы Расула врываются в волосы, сжимая их у самых корней плотно-плотно, болезненно. Дергает, заставляя меня тихонько вскрикнуть.
– Тшш… Не ори… – крепко смыкает мой рот ладонью. – Прокатишься со мной?
– Нет.
– Неправильный ответ.
Мирасов подхватывает меня, как тюк, и забрасывает на плечо, таща к своей машине.
– Не дергайся! – огревает зад несколькими болезненными шлепками и грубо стаскивает вниз. – Ныряй, – кивает на распахнутую дверь. – Сама.
– А если нет?
– Свяжу и закину в багажник.
– Ты псих. Блин, зачем я тебе? Тебя же Лерка хочет-не может-любит-мечтает стать твоей женой!
– Ты садишься или нет?
Кажется, он теряет терпение, и я… сама не верю, что говорю:
– Если ты… секс получишь… отстанешь от меня?!
– Просто трахнуть твой вертлявый задок теперь мало. Хочу, чтобы ты сама… объездила меня хорошенько… – проводит ладонью по ширинке. – Надоешь, будешь свободна.
Глава 9
– Это как? – спрашиваю, едва дыша.
Из глубины тела вырываются жаркие выдохи и всхлипы, потому что бугай продолжает меня тискать, всюду жадно клеймя своими грубыми лапищами.
Неугомонный!
– Надоешь, когда натрахаюсь… – проводит губами по рту.
Всасывает мои губы и тянет на себя, проходясь по спине ладонями.
Цепляет мой зад и подтягивает за него вверх, будто крюком цепляет, протаскивая вверх по всему телу.
И я… будто за кочку, низом живота цепляюсь за нехилый такой бугов в раойне мужского паха.
Мама…
Вот с этим… трахаться? Оно же огромное… Неуправляемое.
– Можно я…
– Можно! – разрешает Расул и лихо сжимает мой зад, разворачиваясь.
Я и сказать не успела, как мой зад оказался на капоте его машины, а сам мужчина наглым клином раздвинул мои ноги.
Он между моих бедер и сочно целует мой рот, буром вонзаясь глубоко-глубоко.
Возникает головокружение. Я цепляюсь за его плечи, Мирасов считывает это как сигнал, нагибаясь, прибивая меня мощным корпусом к машине.
Чуть ли не разложил на капоте, толчком
– Х-х-хватит! Это позорище какое-то… – выдыхаю, пытаясь избавиться от его языка.
Лижется, как грязное животное. Пошлое, озабоченное животное…
– Действительно, позорище какое. Трусы намокли? – хмыкает.
Все происходит слишком быстро.
То ли он реактивный, то ли я от шока притормаживаю.
Но реснички только пару раз успеваю взмыть вверх и опуститься, а мы уже на заднем сиденье, и Мирасов расстегивает молнию моей курточки.
– Я… Я еще не сказала «да».
– Пиздишь… Сказала.
– Когда?! – кричу ему в лицо.
– Когда я тебя у стеночки зажал, а ты мне в рот охала и постанывала, как благодарная шлюшка. Мокрая, маленькая шлюшка с сочной пиздой.
– Хватит! – толкаю его изо всех за плечи и молочу по ним кулачками. – Хватит меня унижать. Пизда – у Лерки. Горячая и глубокая.
– Я в курсе. Подготовленная. И зад тоже – просто аховый тоннель. Сука даже со своей смазкой приехала…
Громко гогочет, вытирая слезы.
– Откуда… Откуда ты знаешь?
Ой… кажется, я говорю ему «ты» и даже не заметила, как это произошло.
В ответ на мой вопрос Мирасов щелкает меня по носу и смотрит снисходительно.
– А ты догадайся. Ты же умная девочка? Умница…
– О господи…
Я прикрываю ладонями лицо. Хотя в моем случае можно смело пробить с десяток фейспалмов.
– Камеры наблюдения. У тебя камеры…
– Да-да. И в коридоре, где ты «тайно», – машет кавычки пальцами. – Передала ключи, и на квартире, куда заявилась эта шлендра… Блять. Кстати, за ее шаловливые ручки тебе придется расплачиваться.
– Что?
– Сучка не погнушалась смести кое-что. Там-сям… По карманам прошвырнулась, присвоила себе пару-тройку сотен баксов.
– Да блин! Лерка! – ору. – Ты что за дешевка такая! А-а-а… – стону, едва не плача. – Блин, Лерка, ты ду-у-ура… Это же мужчина твоей мечты… Да как у тебя руки не отсохли воровать!
К несчастью, мои расстроенные стенания и вопли Лерке не слышны, зато Мирасова они потешают. Он только и делает, что усмехается, поглаживает щетину и иногда еще добавляет громкие смешки.
Но отпускать не намерен.
Любое мое движение в сторону двери блокируется.
– Мужчина мечты? Скорее, мужчина мечты ее меркантильной пизды…
– И что дальше?
– Вопрос риторический, так полагаю, – хмыкает. – Потому что я свой вариант уже озвучил. Ты мне даешь. Много. Охотно. Берешь и даешь, сосешь и лижешь… С огоньком и удовольствием.
– Пожалуй, я надоем тебе сразу же.
– И почему же?
– Тебе будет со мной скучно. Я… А – неуклюжая. Б – скучная. И В – неумелая.