Невероятная победа

Лорд Уолтер

Была еще одна причина, благодаря которой результаты сражения в Коралловом море воодушевили всех, кто готовился принять участие в ударе по Мидуэю. Дело в том, что 5-я дивизия авианосцев, в которую входили "Секаку" и "Дзуйкаку", считалась самой слабой по уровню боевой подготовки пилотов в составе 1-го Воздушного флота, как официально именовалось соединение адмирала Нагумо. Если уж эти летчики смогли на равных провести бой с лучшими силами американцев, то это было бы детской игрой для летчиков 1-й и 2-й дивизий, где собрались сливки японской морской авиации. Типичная японская шутка, родившись в кают-компании "Акаги", обошла корабли Объединенного флота: "Если сыновья наложниц сумели победить, то сыновья законных жен вообще не должны иметь себе

равных в мире".

В победе не сомневался никто. Штаб военно-морской базы Йокосука дал указание своему офицеру связи пересылать необходимую корреспонденцию на Мидуэй, а штаб Объединенного флота даже переименовал Мидуэй, назвав его "Славный месяц Июнь". Перед атакой на Перл-Харбор офицеры с авианосцев снесли на берег все свои личные вещи. Теперь же на корабли снова понесли фотоаппараты, различные безделушки, обрамленные в затейливые рамки семейные портреты, комплекты для игр в го и шоги. Старшина Моринага позднее вспоминал, что перед налетом на Перл-Харбор он всю ночь не мог уснуть, а перед рейдом на Мидуэй спал как убитый, вполне разделяя общее мнение, что захватить Мидуэй так же легко, "как скрутить руки ребенку".

На прощальном банкете 25 мая настроение было приподнятое, звучали тосты за императора, за флот, за нацию, было шумно и весело. В отличие от 25, 26 мая было по-деловому тихим. Как обычно случается, в этот день завершались миллионы дел, оставленных на последний момент. Наконец все было готово. Можно было смело идти в бой, чтобы завоевать новую славу Объединенному флоту.

На юге транспорты с десантом уже заняли исходные позиции у Сайпана, где морские пехотинцы и их армейские коллеги тренировались в преодолении полосы прибоя. В полдень 26 мая главную базу флота покинули минные заградители, охотники за подводными лодками и сторожевики, рассчитав свои маршруты так, чтобы иметь возможность заправиться топливом на острове Уэйк. На севере из военно-морской базы Оминато вышли ударные силы, назначенные для атаки Алеутских островов. Построенные вокруг легких авианосцев "Рюдзе" и "Дзунье", они вскоре скрылись из вида на востоке, и только их дым еще некоторое время стелился над морем.

В среду 27 мая на рейде Хасира в 6 часов утра флагманский авианосец "Акаги" поднял сигнал: "Выход согласно ордеру No 5". Заработали шпили, и вода побежала по тяжелым звеньям якорных цепей, смывая с них ил и грязь. Ударные силы начали движение. Первым вышел из гавани легкий крейсер "Нагара" - лидер 11-ти эсминцев охранения, затем тяжелые крейсеры "Тонэ" и "Тикума", за ними линейные корабли "Харуна" и "Кирисима" с характерными пагодообразными надстройками и, наконец, в строю двух кильватерных колонн базу покинули авианосцы "Акаги", "Кага", "Сорю" и "Хирю".

Когда соединение Нагумо проходило мимо кораблей, входящих в эскадры адмиралов Ямамото и Кондо, чей выход был назначен через два дня, экипажи этих кораблей, собравшись на палубах и надстройках, кричали приветствия, махали фуражками и руками.

Взошедшее солнце осветило величественную картину появления ударных сил флота. Стояла прекрасная погода, и это казалось хорошим предзнаменованием, поскольку все предыдущие дни было пасмурно и сыро. Но самым лучшим предзнаменованием был этот день - 27 мая, 37 годовщина величайшего триумфа японского флота - победы адмирала Того в Цусимском проливе, где был полностью уничтожен русский флот. Войдя в пролив Бунго, корабли повысили боевую готовность, опасаясь возможных атак американских подводных лодок, но, миновав опасный район и выйдя на просторы Тихого океана, соединение Нагумо увеличило скорость, прекратило противолодочный маневр и прямым курсом устремилось к Мидуэю как брошенное копье. Родные берега растаяли в дымке на горизонте, на кораблях жизнь шла по установленному распорядку, и свободные от вахт занялись своими делами. На полетной палубе "Акаги" начали тренировку любители пластической гимнастики.

В этот же вечер адмирал Ямамото в своей каюте на "Ямато" решил написать несколько писем.

Адмирал любил писать письма и возвел это занятие в своеобразный ритуал. Он раскладывал на маленьком столике кисточки, чернила и тушь, затем, расстелив на ковре лист бумаги, вставал на колени и начинал писать прекрасным почерком в соответствии с правилами древнего искусства китайской каллиграфии. Его письма, адресованные главным образом сыну и дочери, были самого различного содержания, но наиболее откровенные письма Ямамото писал Чиоко Каваи - гейше, которую адмирал содержал в Токио. В этот вечер он писал Чиоко, что идет на страшный риск, поставив на карту все ради победы, что его девиз игрока "все или ничего" нашел отражение в планах предстоящего боя. Он писал далее, что ответственность, лежащая на нем, становится невыносимой, что с огромным удовольствием он бросил бы все, почтя за высшее счастье уехать с ней куда-нибудь в горную глушь вдвоем...

28 мая к островам Атту и Кыска из западной гряды Алеутских островов скрытно подошли удгр-ные силы адмирала Хосогая, вышедшие двумя днями раньше из Оминато. Далеко на юге начали движение с острова Сайпан силы вторжения на Мидуэй. В 5 часов утра легкий крейсер "Дзинцу" вывел из гавани 12 мрачных транспортов с десантом и танкер "Акебоно-Мару". Вскоре к ним присоединилось несколько сторожевиков и гидроавиатранспорты "Читозе" и "Камикава-Мару", в задачу которых входила поддержка своими гидросамолетами высадки десанта при базировке на крошечном островке Куре к северо-западу от Мидуэя.

В полдень того же дня с острова Гуам вышла эскадра адмирала Курита в составе тяжелых крейсеров "Кумано", "Судзуя", "Могами" и "Микума". Этим прекрасным кораблям отводилась ведущая роль в непосредственной поддержке десанта.

А главные силы японского флота все еще стояли на рейде Хасира. Как обычно, в 11.50 в кают-компании "Ямато" стали собираться офицеры. В 12.00 унтер-офицер Оми постучался в каюту адмирала Ямамото, приглашая его к столу. Пройдя быстрым шагом по коридору, адмирал вошел в кают-компанию. Офицеры вскочили, склонив головы в приветственном поклоне. Это была обычная дневная церемония, проходившая каждый раз, когда флагман Объединенного флота находился на базе. И, хотя сегодняшний день не был исключением, он мог стать последним на очень долгое время.

29 мая при чудесной погоде главные силы Объединенного флота покинули базу. Первым двигалось внушительное соединение адмирала Кондо, которое должно было встретить в море и прикрыть силы вторжения на Мидуэй. В состав соединения входили два линкора, пять могучих крейсеров, легкий авианосец "Дзуйхо" и отряд эсминцев.

И, наконец, в 6 часов утра, 29 мая, ведомые чудовищным "Ямато", в море вышли 34 корабля под командованием самого адмирала Ямамото. Это было ядро Объединенного флота, состоящее из семи линейных кораблей, прикрытых крейсерами, эсминцами и самолетами с легкого авианосца "Хосе". Они последними покинули базу, чтобы появиться на сцене в тот момент, когда силы адмиралов Нагумо и Кондо уже ослабят противника, а они окончательно его нокаутируют.

"Мы навсегда сохраним в наших сердцах тот миг, когда старший артиллерист разбудит нас залпами своих орудий", - писал молодой матрос с "Ямато" Такео Икемото.

"Прекрасный день, - записал в своем дневнике инженер-механик с линкора "Фузо", - именно такой, каким должен быть день великого начала. В нас все поет!"

Было бы удивительно, если бы настроение на японских кораблях было иным. В море одновременно находились 190 кораблей, в том числе 11 линкоров, 8 авианосцев, 23 крейсера и 65 эскадренных миноносцев. Продвигаясь на восток через Тихий океан, громадный флот растянулся огромной дугой от Курил до Гуама, тратя в сутки топлива больше, чем за год мирного времени. Более 700 самолетов авианосного и берегового базирования прикрывали эту армаду с воздуха. Только на авианосцах Нагумо находился 261 самолет. Около 100 000 японских моряков вышли в море, ведомые в бой созвездием из 20 прославленных адмиралов.