Невероятно прекрасна
Шрифт:
Именно так она и хотела сказать.
Глава 18
Бека нервно поправила рюши на вырезе своего наряда, так, чтобы складки лежали ровно. Не годится выглядеть менее, чем безупречно, когда ты предстаешь перед Королевой Иноземья. Королева любила, чтобы все было пышно, церемонно и безупречно. И горе тому, кто не соответствовал ее представлениям о приличном наряде. Придворные все еще шепотом говорили о фрейлине, которая случайно надела на вечерний чай непарные чулки. Сплетничали, что она стала прекрасным кустом роз, всегда украшенным потрясающими цветами в двух немного разных оттенках персикового
Бека не хотела становиться кустом с розами.
Она еще раз посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что ничего не упустила. Ее юбка была сшита из сырого шелка, купленного у женщины на Ярмарке Возрождения, которая вручную покрасила ее в различные оттенки синего и зеленого, а затем вышила подол сценами подводной жизни. Поэтому когда Бека шла, юбка закручивалась вокруг ее лодыжек, и рыбы, казалось, метались за коралловыми рифами и между колышущимися листьями изумрудных водорослей.
Верх платья был соткан из такого тонкого льна, что казался второй кожей; его бледно-лазурный оттенок напоминал эхо угасающего вечернего неба. Талию она стянула широким кожаным поясом, украшенным белоснежным жемчугом, пурпурно-синими морскими ушками и раковинами пауа, переливающимися тонкими бликами. Декоративная сетка удерживала ее длинные волосы на затылке, а золотые серьги и ожерелье в форме дракона открывали драгоценности, обычно скрытые простым гламуром — жемчужина в пасти дракона одной серьги, черный турмалин во рту другой, а когти дракона на ожерелье обернуты вокруг ярко-красного рубина. Это была ее версия более эффектных татуировок, которые носила Барбара, и позволяла ей вызывать трех Всадников, когда она в них нуждалась.
Наконец, она засунула свой любимый декоративный кинжал, отточенный до остроты, который мог порезать, если вы просто посмотрите на него, в ножны, висящие на кожаном поясе. Темно-синие туфельки на ногах (и никаких чулок вообще, разномастных или нет) означали, что она готова идти.
Во всяком случае, физически. Психологически было совсем по-другому. Королева постаралась в своем послании.
— Ты прекрасно выглядишь, Бека, — сказал Чуи с той стороны спальни, куда его изгнали, чтобы он случайно не запачкал ее одежду клочьями собачьей шерсти. — Перестань волноваться. Ты идешь доложить Ее Величеству обо всем, над чем работала, чтобы попытаться выяснить проблему. Она отругает тебя за то, что ты еще не решила ее, и ты вернешься домой. А потом, мы поедим сморов.
— Ага, — сказала Бека, вовсе не уверенная, что все пройдет так гладко. Ей редко приходилось иметь дело с самой Королевой, но она была с Бренной несколько раз, когда ее вызывали в Иноземье. Это было мало приятным опытом.
Королева была невероятно красива и могла быть очень доброй, но в тоже время была такой же непостоянной и изменчивой, как море, и такой же смертельно опасной, когда ее охватывал гнев. В конце концов, она управляла Иноземьем больше лет, чем кто-либо мог сосчитать, ее сила была огромной, а власть абсолютной.
Хотя формально Бабы Яги были людьми, а, следовательно, не ее подданными, их уникальное положение, совмещаемое между одним миром и другим, означало, что они отчитывались перед Королевой за свою деятельность. А Живая и Мертвая вода, которая давала им возможность продлить свою жизнь и увеличить свои магические способности, была подарком Королевы, который они получали вместе с назначением. Может, она и не была их повелительницей, но в каком-то смысле она была их начальницей.
— Может, мне стоит взять меч, — раздраженно
Чуи вздохнул, грызя кость, чтобы успокоить нервы, которые он не мог полностью скрыть.
— Не говори глупостей. Ты идешь ко двору, а не на войну.
— Не уверена, что это не одно и то же, — пробормотала Бека. — По крайней мере, в этом случае. — Но она выпрямила спину и повернулась лицом к зеркалу. За ней находился шкаф, где висела ее одежда… если только дверь не была открыта правильно, и в этом случае это был проход, ведущий в Иноземье.
В обязанности Бабы Яги входило охранять этот дверной проем от использования кем-либо, кроме нее самой и тех, кто был послан с другой стороны. Королева обладала властью создавать временные проходы — вроде того, через который, несомненно, прошел посланец с пергаментом — но для всех остальных единственным путем в Иноземье был один из этих проходов.
В прежние времена, до того, как Иноземье было навсегда отделено от земного мира, где жили Люди, было много мест, где эти два мира соприкасались; смертный мог случайно провести всю свою жизнь, казалось бы, за час, танцуя с девушками, чья неземная красота будет преследовать его вечно, или озорной эльф мог блуждать, чтобы заманить проходящего незнакомца в темное болото.
Однако, в наши дни, оставалось несколько естественных входов, строго охраняемых тщательно подобранными защитниками Королевы, и дверные проемы, которые существовали в каждом путешествующем доме Бабы Яги.
— Пора, Бека, — сказал Чуи. — Ты же не хочешь заставлять Королеву ждать.
Боже упаси.
Бека глубоко вздохнула и приложила ладонь к двери ровно на три дюйма выше хрустальной ручки и на два дюйма левее. Затем послала тщательно отмеренный импульс энергии в живую матрицу врат; своего рода энергетический эквивалент тайного стука — два длинных, три коротких, два длинных. Дверь распахнулась, открыв сверкающую завесу мистического света, словно тысячи светлячков метались и светились в вихре постоянно меняющегося движения.
У нее сложилась четкая мысленная картина того, куда она хотела попасть: Тир-фо Туинн, подводная часть царства Королевы, куда ее подданные могли с комфортом наведываться. Затем она подобрала юбки, собралась с духом и сделала один гигантский шаг вперед.
* * *
Клубящийся серый туман окутал Беку, как только она переступила порог. Крошечные мерцающие фиолетовые и золотые огоньки порхали и летали вокруг нее, наконец, образуя мерцающую дорожку, которая вела вперед, в глубины Иноземья. С каждым шагом сквозь кажущийся бесконечным туман раздавался слабый музыкальный перезвон, становившийся все громче по мере того, как она двигалась в том направлении, куда должна была идти.
По обе стороны тропинки медленно появились растения — ярко-желтые астры, маргаритки и тюльпаны, все они росли выше ее головы. Мягко покачивающиеся папоротники с оборками терлись зелеными краями о сверкающие эбеновые деревья, задрапированные свисающими виноградными лозами, украшенными драгоценными камнями, а иногда и изумрудными ящерицами, чьи хвосты были заостренными и острыми, как мечи Беки.
Звонкий смех эхом разносился со стороны замка, и Бека пожалела, что не может пойти и посмотреть, как хорошо одетые придворные играют в крокет на прекрасной лужайке, окружавшей ее бесконечные каменные стены и доходившие до неба шпили. К сожалению, ее путь вел в другом направлении.