Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера
Шрифт:
Они умеют слушать. Невозмутимо выслушают любой бред: как очередную версию пленения пациента инопланетянами, так и признание в сожительстве с собственным хомячком. При этом, излучая дружелюбие и понимание, без единого лишнего слова, помогут собеседнику проследовать в машину, а из нее также внимательно и мягко проведут в приемный покой.
Когда-то, в стародавние времена, когда по кисельным берегам текли медовые реки, сотрудники психиатрических бригад московской «скорой помощи» отличались страстной любовью к футболу и даже занимали первые места на «междусобойных» чемпионатах.
«Психиатрия» в дословном
Данилову никогда не хотелось стать психиатром. Больно уж расплывчаты, относительны и условны были психиатрические критерии. Зыбкой и призрачной казалась граница между патологией и нормой, и никогда невозможно было понять — помог ли ты пациенту на самом деле или он симулирует выздоровление, чтобы его оставили в покое и отпустили домой.
Чужая душа, впрочем, как и собственная, представлялась Данилову слишком сложной и непостижимой субстанцией, чтобы, ничтоже сумняшеся, браться за ее исцеление и тем более ожидать от этого каких-то результатов. В его восприятии психиатрия была сродни алхимии. Наука, пытающаяся постичь непостижимое.
Даже если больной много лет наблюдается у психиатра и состоит на учете в психоневрологическом диспансере, родственники, вызывая к нему «скорую помощь» при обострении шизофрении, скорее всего укажут какой-нибудь нейтральный повод, вроде «плохо с сердцем» или «болит голова», и вместо психиатра к больному приедет обычный выездной врач или, что бывает очень редко — специализированная кардиологическая бригада. Причин тому несколько. Во-первых, если сказать правду, то вызов могут и не принять — врач-консультант посоветует, не откладывая, обратиться в диспансер или же пригласить психиатра на дом. Во-вторых, обычная бригада приезжает куда быстрее специализированной психиатрической. И в-третьих, разве не может родственник человека с расстройством психической деятельности искренне заблуждаться, считая нынешнее ухудшение следствием плохой работы сердца или подъема артериального давления.
— На что жалуетесь? — спросил Данилов, присаживаясь на стул, заранее поставленный возле кровати.
Ничто не вызвало его подозрений. Обычная квартира, в меру взволнованная супруга больного. Можно понять и объяснить ее волнение — ни с того ни с сего прихватило сердце у сорокалетнего мужа. Да и сам муж ничем не выделялся среди легионов себе подобных — спокойно, даже малость безвольно, лежал на спине, слегка закатив глаза, и тихо постанывал.
У Данилова был свой метод распознавания симулянтов и тех, кто склонен преувеличивать тяжесть своего состояния. На пороге комнаты, в которой лежал пациент, Данилов имел обыкновение задержаться на несколько секунд и прислушаться. Те, кто стонет, «играя на публику», начинают делать это лишь при появлении врача.
Этот стонал не напоказ. От боли стонал. Стонал с достоинством, по-мужски — негромко и терпеливо.
— Сердце прихватило, — ответил больной. — Тяжесть в груди какая-то…
— Ясно, — сказал Данилов и далее последовал обычный в таких случаях расспрос
Расспрашивать Данилов умел виртуозно. Научился за время работы.
— Боль возникла давно?
— С самого утра. Как проснулся.
Наручные даниловские часы показывали половину третьего.
— Где локализована боль? В каком месте?
— Здесь, доктор, — мужчина осторожно положил руку на середину грудной клетки, на грудину.
Классика жанра — характерное место для ишемических болей.
— Раньше так болело? Или меньше, но в этом же месте?
— Никогда, — твердо ответил мужчина.
— Сильно болит?
— Терпимо.
— Потерпите еще немного. Сейчас я вас осмотрю, затем мы снимем ЭКГ, то есть кардиограмму, и после этого сделаем укол…
— Какой?
— Какой будет нужно, тот и сделаем. Исходя из данных осмотра и кардиограммы…
Кожные покровы естественной окраски. «Синюшности» носогубного треугольника нет. Это хорошо.
Конечности слегка холодны на ощупь. Бывает.
Дышит ровно, чисто. Сразу видно, то есть слышно, некурящего человека.
И мотор работает бодро, без перебоев и замедлений. Как у здорового.
Снятая кардиограмма не содержала никаких признаков нарушения коронарного кровообращения.
По всем статьям мужчина, лежавший на кровати перед Даниловым, выходил здоровым. Точнее — практически здоровым.
Данилову вспомнился доктор Матишин, работавший на одной из специализированных кардиологических реанимационных бригад. Опытный, грамотный врач и при этом — ужасно самонадеянный. Если на кардиограмме не удавалось обнаружить признаков инфаркта, Матишин спокойно оставлял больных дома, под наблюдение участкового врача. После двух смертей, последовавших вслед за его убытием, Матишину пришлось в срочном порядке переквалифицироваться в участковые врачи.
Сам же Данилов больше верил больным, чем себе, ведь свой организм каждый чувствует лучше. Раз человек говорит, что у него болит, значит — так оно и есть. Разумеется, если человек не из тех, кто вызывает «скорую» по три раза на дню и трижды за ночь.
Тем более что в ряде случаев изменения на кардиограмме появляются с небольшим опозданием…
— Вера, сделай, пожалуйста, баралгин внутримышечно.
— Хорошо, — Вера открыла ящик.
В самом начале работы на «скорой» Данилов мог в подобном случае обезболить и чем-то посерьезнее, например промедолом. Сейчас же назначение препаратов, относящихся к наркотическим, было возможно лишь при наличии соответствующих изменений на ЭКГ. Иначе первая же проверка Госнаркоконтроля сочла бы назначение необоснованным, со всеми вытекающими отсюда последствиями и неприятностями для врача.
— Есть ли у вас какие-то хронические заболевания? — спросил Данилов, чтобы окончательно определиться с диагнозом.
— Нет! — Данилову показалось, что муж поспешил с ответом, чтобы не дать слова жене.
Бывает такое. Многие мужчины, например, даже врачу не сразу признаются в наличии у них хронического простатита.
— Все ясно… — Данилов заглянул в карту вызова, лежавшую на низеньком журнальном столике, и прочел имя и отчество больного, которое Вера узнала у жены и вписала в карту, пока он занимался осмотром. — Игорь Иванович, вас придется госпитализировать.