Невероятные истории. Авторский сборник
Шрифт:
Почувствовав, что вот-вот открою рот и вздохну, я снова стал ногами на дно и оглянулся. Берег был пуст. Не увидел я никого и на воде. Но из-за перевернутой лодки, которая шла боком к течению и которую отнесло уже метров на двадцать, доносились два испуганных, сердитых голоса:
— Женька! Володька! Сюда!
— Женька, где ты там?
Женькина голова на секунду появилась над водой:
— Нету их!
Голова снова исчезла.
Женька, наверно, сам умер бы под водой от разрыва сердца, если бы я насильно не вытащил
— Становитесь на дно. Здесь мелко, — сказал Евгений.
Мы с Женькой страшно переволновались, пробыли под водой, наверно, в общей сложности минуту, потом гнались за лодкой и теперь тащили ее к берегу из последних сил.
Я только и думал о том, как бы преодолеть эти пять-шесть метров, отделявших нас от берега, и лечь на узкой, поросшей травой полоске земли под обрывом. Наконец мы добрались, но и тут нам не сразу удалось отдохнуть. Едва мы вышли на берег, как Сергей начал наступать на нас, приговаривая:
— Я вам покажу, как такие шуточки шутить! Я вам покажу, как такие шуточки шутить!
Он даже шлепнул меня ладонью по затылку. Витя вытряхивал из свой шляпы воду и громко одобрял Сережку:
— Так им!.. Дай им еще! Знают, что люди плавать не умеют, и такие штуки выкидывают!
Потом они вскарабкались на обрыв и ушли. В другой раз ни я, ни Женька не спустили бы Сергею такого обращения, но теперь нам было все равно. Мы не окликнули их; мы рады были, что они ушли. Сели на траву и стали отдыхать.
На следующий день я зашел к Вите, чтобы объяснить ему вчерашнее происшествие и позвать тренироваться в гребле. Его не оказалось дома — мать послала в магазин. Я оставил записку, в которой сообщал, что буду ждать его возле мостика, и, взяв лодку, отправился туда.
На пляже я увидел такую же картину, что и вчера: по грудь в воде стоял Сергей, а возле него торчала Женькина голова.
— Ты не волнуйся. Ты вот так делай. Вот так! Смотри!
Женька медленно проплыл около Сергея.
— Ну, а я не так, что ли, делаю?.. Я же так и делаю!
— Значит, не так. Ну давай! Еще раз!
Через несколько минут сверху спустился Витя. Я стал рассказывать ему, почему мы вчера перевернули лодку и как мы искали его и Сергея на дне реки. Рассказывал я долго, подробно и вдруг остановился.
Все время мы слышали, как Женька выкрикивает свое обычное: «Не волнуйся!», «Подгребай!», «Держи руки под водой!», а тут он вдруг закричал:
— Ну-ну-ну-ну! Ну еще… Ну так! Ну-ну-ну-ну! Мы оглянулись на речку, но Сергея не увидели. Однако через секунду он высунулся из воды.
— Что? Проплыл? — спросил он почему-то испуганным тоном.
А Женька
— Сережка, честное пионерское! Метра полтора!
Сергей ничего не сказал. Он откинул чуб со лба, лег на воду и, взбивая ногами пену, страшно вытаращив глаза, то открывая рот, то надувая щеки, двинулся к берегу.
— Сережка! Хочешь — верь, хочешь — не верь! Два метра!
Похоже было, что Сергей и в самом деле не поверил. Стоя уже по колени в воде, он с улыбкой посмотрел на нас и спросил:
— Проплыл? Да?
— Чудак! Конечно, проплыл!
Женька вышел на берег и бросился на песок.
— Все! — сказал он. — Теперь он и сам из воды не вылезет.
Женька не ошибся. Мы уже начали кричать Сергею, что он весь посинел, что он зря так переутомляется, но Сергей все барахтался, все барахтался и с каждым разом, несмотря на утомление, держался на воде все дольше.
— Женька! Друг! — закричал он неожиданно, выскочил на берег, обнял Женьку и стал кататься с ним по песку.
Когда Женьке кое-как удалось от него отбиться, Сергей стал один прыгать и кувыркаться. Наконец он уселся, улыбаясь, весь облепленный песком.
— С девяти лот не мог научиться! — выкрикивал он. — Теперь посмотрим, Трофим Иванович!.. Отдохну немного — на боку попробую! Женька! Женечка! Друг! — И он снова бросился обнимать Женьку и катать его по песку.
Согревшись, Сергей опять бросился в речку. Женька лежал, подперев голову рукой, улыбался, помалкивал и, как видно, был очень доволен, что ему не надо лезть в воду.
Переговариваясь с Сергеем, давая ему всякие советы, я не сразу заметил, что Витю что-то не слышно. Я оглянулся на него. Витя сидел грустный, притихший и покусывал поля своей огромной шляпы.
Я догадался, о чем он думает. О том, что теперь он один из всего нашего туристического кружка не умеет плавать, и, может быть, о том, будь у него такой друг, как Женька, он бы уже плавал.
Я мигнул Женьке и сказал:
— Виктор, а тебе Женя говорил о проверке?
— О какой еще проверке? — спросил он нехотя.
— Ну, о том, что Трофим Иванович собирается перед походом всех по плаванью проверить.
— Врешь!
— Не веришь? Спроси Женьку.
— Ну да, — отозвался тот. — Двадцать восьмого в двенадцать ноль-ноль будет проверка! Я вчера Трофима Ивановича встретил, и он мне сказал.
Витя посмотрел на меня, на Евгения, помолчал…
— Женька! Поможешь, а? А то меня Володька пробовал учить, да ничего как-то не вышло.
Женя не сразу ответил. Он поковырял пальцем в песке, извлек оттуда половинку ракушки, осмотрел ее, отбросил и, вздохнув, медленно поднялся.