Невероятные приключения циников в Скайриме
Шрифт:
— Докладываю о результатах путешествия: один разрушенный город. Три погибших дракона. Два древних свитка. Два пойманных и спеленутых, как средневековые младенцы, довакина — они же двое подключенных, которых мы разыскиваем. Что же еще… Ах, да. Один открытый перелом, один пневмоторакс, и я научилась летать на драконах. Правда при ветреной погоде немного ведет влево, и безопасность при турбулентности оставляет желать лучшего, но в целом я довольна.
— Эм… — Кречет начал переваривать информацию, — что ж… Продуктивно. Постойте, я не уловил сути:
Анна Абрамовна кивнула на связанную парочку:
— Они самые. Только у них амнезия, как и предполагалось…
Их беседу прервал всхрап измученного дракона, и воры дружно отшатнулись от твари. Ящер, освобожденный от груза и заклинания Связывания воли, устало повернул гигантскую голову в сторону женщины.
— Лети, мой холубь чешуйчатокрылый, — царственно взмахнула Аня, — отпускаю.
В груди дракона начал зарождаться глухой рык, а в горле, между чешуей, заалел темный жар.
— Но-но! Опять в упряжь захотел? — нахмурилась ученая, — лети, а то и твою душу высосу.
— Она это умеет… — пробормотал подошедший рейнджер и устало опустился на камни рядом со скарбом.
Дракон, словно разобрав человеческие слова, отвернулся и, всхрапнув так, что с ближайших кустов сорвало листву, тяжело поднялся на задние лапы. Кречет невольно позавидовал мощи и стати твари. И почему его, боевого офицера не вселило в ЭТО тело? Дракон тем временем подобрал крылья, неловко сделал несколько шагов и, наконец, пара могучих взмахов подняли истощенное тело в воздух. Обиженный рев прокатился над окрестностями Рифтена, но через пару минут исчез, как и его обладатель в низких облаках.
— Фух. Не считая разрушенного Винтерхолда, путешествие выдалось удачным, — подытожила Анна Абрамовна, выводя всех из оцепенения, — ну, что? В гильдию? Хочу есть, спать, делить награбленное. Ну, и спасти Скайрим, если время останется.
***
До гильдии мы добрались быстро, благо люди Бриньольфа изловили испуганную лошадь, оставшуюся без извозчика. Как только закинули все добро в телегу, я устроилась на лавке между мешками и немного прикорнула. Только помню сквозь сон, как кто-то теребил меня за рукав, тряс за плечо, дул в ухо и, кажется, ощупал левую сиську. Мне же очень хотелось спать. Очнулась уже в гильдии на чьей-то кровати от боли в сломанной ноге — чувствительность вернулась, чтоб ее…
Вокруг было темно и тихо, словно вся Крысиная нора вымерла. Сколько я проспала? Ноющая тупая боль при каждом движении действовала лучше любого будильника и, кое-как свесившись с кровати, я привычно потянулась за походным мешком. Где-то должны быть зелья здоровья… Мешка рядом не оказалось, и мне пришлось сползать и идти в темноте до Буйной фляги: наверняка в таверне найдется у кого-нибудь пузырь крепкого обезболивающего. Ну или просто пузырь крепкого.
Опираясь на стены и ковыляя, как побитая собака, я добралась в полной темноте до двери, из-под которой лился тусклый
— Не борзей, Бишоп. Ты здесь и до сих пор живой только благодаря Пит, но в гильдию ты не войдешь.
— Попробуй останови…
— Сталь под ребро захотел?
— Если она там сдохнет…
Кажется, я вовремя. Распахнув дверь, обнаружила Бриньольфа и Бишопа шипящих друг на друга, как два рассерженных кота. Заметив меня, рейнджер проворчал «жива» и благополучно откатился в сторону, а Бриньольф с плохо скрываемым облегчением вложил кинжал в ножны.
— Как спалось, детка? Двое суток — это сильно. Ребята уже заждались делить добытое тобой добро.
— Сначала промочу горло, — я заковыляла к стойке.
По счастливой случайности у Векела оказалось пара пузырьков лечебного зелья, которое я сразу и приговорила. Прислушавшись к сломанной ноге, почувствовала, как боль начала стихать. Надо бы записать состояние: проходящее отсутствие чувствительности, подвижность сохраняется. Стоило сосредоточиться на мыслях, как перед глазами всплыл виртуальный журнал, закрыв собой остальной обзор. Что ж, отлично. Теперь хотя бы не надо тратиться на чернила. Я уставилась в пустоту тщательно фиксируя свое состояние и события, предшествующие ему.
В Винтерхолде вспомнила отца — еще одно горькое воспоминание. Цепочка «стресс — эмоциональное вовлечение» работает для возвращения памяти, но это будет слишком долго и трудозатратно для работы с найденными подключенными. Для начала попробуем простой гипноз. Кстати, где эти скайримские герои? Надеюсь, Кречет не забыл про них? Им бы перетянуть узлы на руках и ногах, а то застой крови и все такое…
— Когда-нибудь я воспользуюсь твоей беспомощностью… — над ухом раздался вкрадчивый шепот.
Я отодвинулась от надоеды, сбившего с мысли — у некоторых никакого понятия о личных границах. Вся сосредоточенность окончательно растворилась, выключив виртуальный журнал. Я уставилась на подошедшего рейнджера и устало вздохнула:
— Ты за деньгами?
— Деньгами? — на лице Бишопа промелькнуло удивление, — ах да, триста септимов за то, что таскался с тобой в ту ледяную клоаку. И накинь сверху еще триста за то, что держал себя в штанах.
Я безразлично потянулась за кошельком, но вовремя вспомнила, что вся добыча сейчас лежала где-то в общей куче. Наверняка Тонилла уже оценивает кому и что можно продать. Пусть. Лишь бы Древние свитки не тронули.
— А, хорошо… Заплачу в течение… — прикинула время на дележ, — часа…
Бишоп молча сверлил меня желтым взглядом, наконец так же молча поднялся и отошел. Так, на чем я остановилась? Вернуть довакинам память гипнозом. Разделяй и властвуй, Аня. Разделяй и властвуй. Поручим эту задачу Кречету: он упоминал, что перед погружением ему дали инструкции, что и как. А если у него не получится, придется самой, но сейчас в первую очередь стоит заглянуть в Древние свитки. В игре, на полотне не было привычного письм…