Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 1

Рошфор Бенджамин

И вот, вместе с Фанфаном-Тюльпаном, мы в этот миг невзирая на годы, прошедшие с тех пор, когда на рю Ню-ди-Пти-Шамп Фанфан спас мадам Дюбарри, в рябом негодяе узнаем мерзкого Пастенака!

* * *

Мерзавец этот рассчитал верно, не сомневаясь, что Фанфан из-за своих понятий чести и прочих романтических фантазий, так презираемых Пастенаком, не будет рисковать жизнью Авроры Джонс и отдаст себя в его руки. Поскольку Пастенак был вовсе не глуп, и ещё в детстве привык опасаться своего приятеля и его ловких штучек, он потребовал

в замочную скважину, чтобы Фанфан вышел на улицу спиной вперед и с поднятыми руками.

"- Достаточно будет огреть его обушком, - и я за все буду отмщен, даже за то, что рябой!" - думал Пастенак, но тут уже Тюльпан крикнул из подвала:

– Так что, отопрешь ты дверь, или нет?

Вначале Пастенак проверил, где Аврора Джонс, которую отослал подальше, боясь подвоха с её стороны, хотя и было ясно, что пробитая голова и выпитый ром её уже обезвредили, и теперь Аврора Джонс сидела, привалившись к стене и опустив голову, и, видимо, спала.

Поэтому Пастенак с занесенным для удара топориком спустился по скользким ступеням к дверям. Свет, падавший сквозь них из подвала, озарял лестницу и часть улицы. Фанфан стоял в дверях, за ним виднелись неясные, словно окаменевшие фигуры.

– Иди наверх!
– потребовал Пастенак.
– Иди, получишь свое! Но не вздумай оборачиваться!

Тюльпан послушался. В подвале никто не шелохнулся. Тюльпан неторопливо, понемногу, чтобы не поскользнуться, поднялся на пять ступенек, там задержался и глубоко вздохнул. Прикинул, что когда шагнет на седьмую ступеньку и голова его окажется примерно на уровне колен Пастенака, будет нанесен смертельный удар. И в этот миг, не оборачиваясь, качнулся назад так резко и стремительно, что опять достал Пастенака, на этот раз в пах.

Тот, заорав от боли, сложился пополам, а Тюльпан, подавшись в сторону, чтоб увернуться от удара, скользнул по лестнице вниз головой в подвал. Зрители радостно завопили "ура!", но тут же смолкли, ибо Пастенак, обезумев от боли и ярости, вскочив, метнул свой обушок в Тюльпана. Ненси Вонючка и Теодора завопили, но удар вместо Фанфана пришелся по бочке, которую швырнул в Пастенака кузнец Падди Смит - тот вовремя заметил намерение Пастенака. Еще немного - и Тюльпан был бы мертв! Только теперь этот рябой мерзавец был обезврежен дюжиной крепких рук и брошен наземь как грязный мешок.

Пастенак так и остался в углу, опять окаменев от страха - а Фанфан и все прочие поспешили освободить Аврору Джонс из ледяных объятий ночи. Вернувшись, заметили, что вновь потеряла сознание, поэтому положили её поближе к очагу, устроив поудобнее.

Пастенак со страхом и ненавистью взирал на свою жертву. Теперь он не сомневался, что в этом подвале карьера его и кончится. Во рту он ощутил желчную горечь - поскольку наконец с бессильной злобой осознал, что вновь был унижен и побежден Фанфаном.

На губах Фанфана, уже давно наблюдавшего за Пастенаком, дрожала чуть заметная

улыбка, из-за которой Пастенак чуть не лопнул от ярости.

– Как тебе в голову пришло явиться сюда, именно сюда - всего в двух шагах от места, где оставил умирать Аврору Джонс?

– Пару шагов? Я оглушил её метрах в пятнадцати отсюда!
– ошеломленно протянул Пастенак.

Все были потрясены, Теодора не выдержала:

– И эта бедняжка столько ползла! Ах ты, грязный мерзавец, - вдруг взорвалась она и начала хлестать Пастенака по физиономии.
– Да только за то, что ей из-за тебя пришлось вынести, тебя стоит утопить в Темзе!

– А мы именно это сейчас и сделаем, детка!
– негромко произнес Саймон Чудак.

Трое клиентов, не относившихся к приятелям Авроры, и успевших протрезветь, торопливо распрощались, заявив, что не хотят иметь с происходящим ничего общего. Выслушав все, что им было сказано, постарались убраться, не теряя лица. Еще двое, продолжавших дрыхнуть, не взирая на шум и крики, не сделали ничего. И ещё парочка - их Теодора не знала ускользнула в тот момент, когда Тюльпан привел рябого обратно в "Рай".

– Дай мне ещё шанс!
– заныл Пастенак пересохшими губами, трясясь от страха.
– В эту ночь все против меня! Я заблудился, бродил вокруг да около и боялся замерзнуть. Потому и зашел сюда. И надо же, чтобы так не повезло вы принесли её именно сюда!

И, помолчав, продолжал, словно жалея сам себя, так жалостно, как могут только такие убогие ничтожества:

– Нет, никогда мне в жизни не везло!
– и с хныканьем и хлюпаньем носом добавил: - Я не хотел её убить! Клянусь!

– Привяжем по булыжнику к ногам - и в Темзу!
– предложил Бен Пендикок.

Но тут вмешалась Теодора, которая при виде едва дышащей приятельницы была вне себя от печали и ярости.

– Засунуть ему в глотку воронку и влить пару литров джина - такого этот говнюк не выдержит. Потом выбросим на улицу и констебли утром решат, что сдох с перепою!

– Одолжи мне свой нож, Бен!
– тихонько попросил Тюльпан. Бен подал ему нож, а Теодора заметила:

– Схожу-ка я за тазом, а то все вокруг будет в крови, когда мы зарежем его как свинью!

У Пастенака ноги подкосились, словно его уже зарезали. В ушах его гудело так, что он не слышал и не понимал, что говорит ему Тюльпан впрочем, остальные тоже не поняли.

Тюльпан тем временем, протянув Пастенаку его обушок, сказал:

– На, бери, порешим дело как джентльмены!

Все были ошеломлены, понеслись протесты:

– Ты что, с ума сошел? Нашел чем шутить!

Тюльпан, однако, не шутил, и вот все с ужасом и недоверием взирали, как он за шиворот поднимает Пастенака и волочет его к дверям, и как опять выходит с ним на улицу, куда уже отправил Саймона Чудака с фонарем.

Уже на улице, остановившись метрах в трех друг от друга, Тюльпан сказал: