Невероятные расследования Шерлока Холмса
Шрифт:
— Потому, мистер Холмс, что если и вам не удастся обнаружить какую-либо материальную причину, останется одно объяснение — сверхъестественное. Ведь исключив все невозможное, мы увидим пусть невероятную, но правду! Вы поможете мне доказать мою правоту.
— Ясно, — сказал Холмс. — Вы обратились ко мне, чтобы я исключил причины еще менее вероятные, чем манифестации духов, и… потерпел неудачу.
— Я бы не стал так к этому относиться, — сказал сэр Артур.
Путешествие продолжилось в слегка напряженном молчании. Конан Дойл погрузился в беспокойную
— Мама!
Затем опомнился, искренне попросил прощения и пояснил:
— Я видел сон. Мне явилась моя дорогая покойная родительница. Она убеждена, что мы на верном пути!
Холмс воздержался от комментария.
Нас ждал экипаж сэра Артура, запряженный парой холеных гнедых.
— Автомобиль не заводится, сэр, — сказал кучер. — Мы послали в Лондон за механиком.
— Хорошо, Джеймс, — ответил Дойл.
Пока мы садились в экипаж, он сокрушенно качал головой.
— Когда я купил автомобиль, мотор был на удивление надежным. Однако в последнее время машина чаще ломается, чем ездит.
Это замечание вызвало интерес у Холмса.
— И давно это началось? Постарайтесь вспомнить точно.
— Без малого два месяца назад, — ответил сэр Артур.
— Именно тогда, когда появились первые теоремы, — задумчиво проговорил Холмс.
Конан Дойл засмеялся:
— Неужели вы считаете, что духи станут ломать авто, чтобы наладить со мной связь?
— Нет, сэр Артур. Я не считаю, что духи станут ломать авто, чтобы наладить с вами связь.
— Простое совпадение.
— Я не верю в совпадения.
Холмс хотел увидеть теоремы своими глазами, как только мы окажемся в Андершоу, однако уже стемнело. Напряжение долгого насыщенного дня начало сказываться на сэре Артуре. Он пообещал, что мы поднимемся до зари и окажемся на поле арендатора, как только первые лучи солнца коснутся капелек ночной росы.
Так и поступили.
Газетные описания полевых теорем не отражали масштаб этих рисунков. Мы стояли на склоне над полем, чтобы оценить причиненный посевам ущерб. Мерно колышущуюся ниву пересекали три широкие тропы, создавая три идеально ровные концентрические окружности. Они были дополнены касательной прямой, двумя радиусами и хордой. Я волей-неволей был вынужден признать, что этот чертеж напоминал доказательство какой-то потусторонней геометрической теоремы.
— Рисунки появляются лишь на пшеничных полях, — сказал сэр Артур. — Только на самых важных посевах. Ни овес, ни кукуруза не пострадали.
Холмс в ответ промычал что-то неразборчивое.
Мы спустились с холма, и он направился в поле. Дойл смотрел ему вслед.
— Джон, — обратился он ко мне, — смирится ли ваш друг, если ему не удастся найти никакого рационального объяснения?
— Сэр Артур, мой друг преданно служит истине, — отвечал я. — Он не обрадуется неудаче, однако
— Тогда мне не о чем тревожиться. — Дойл расплылся в широкой улыбке истинного англичанина.
Холмс вышел на полосу примятой зеленой пшеницы, пересекавшую чертеж, и изучил полегшие и уцелевшие колосья по кромкам. Он что-то бормотал, посмеивался и хмыкал; звуки распространялись по полю, как круги по воде. Холмс измерил и ширину самих троп, и размеры нетронутых участков, и углы между прямыми и окружностями.
Солнце поднималось на безоблачное небо; день обещал быть жарким.
— Чувствуете? — тихо проговорил сэр Артур. — Ощущаете остаточную энергию сил, которые здесь побывали? — Он раскинул руки, будто прижимаясь к невидимой стене.
Я и в самом деле что-то почувствовал — хотя трудно сказать, была то энергия, которую излучали невообразимые сущности, или безмолвная мощь земли летним днем.
Мы с сэром Артуром ждали, пока Холмс завершит свои изыскания. Вдруг к нам подошел человек средних лет в грубых башмаках.
— Здравствуйте, Роберт! — сказал Конан Дойл.
— Доброго утречка, сэр Артур, — отозвался тот.
— Ватсон, это Роберт Холдер, один из моих арендаторов.
Рабочая одежда мужчины была поношенной, в пятнах пота. Я подумал, что ему следовало быть опрятнее, раз он пришел к своему арендодателю.
Дойл обратился к Роберту:
— Мистер Холмс и доктор Ватсон прибыли, чтобы помочь нам разгадать эту загадку.
— Мистер Холмс?! — воскликнул арендатор.
Он посмотрел в поле, где расхаживал Холмс, время от времени останавливаясь и что-то бормоча.
— А вы доктор Ватсон? — Оказавшись в обществе знаменитости, Роберт заговорил на тон выше. — Надо же, сэр! Рад с вами познакомиться! Мы всей семьей читаем ваши рассказы по вечерам. Детишки даже буквы выучили, пока сидели у меня на коленях и слушали!
— Э-э… благодарю вас, — проговорил я в некотором замешательстве.
Для фермера Роберт был довольно речист, но я едва ли заподозрил бы в нем любителя чтения. Кроме того, полагаю, что опасности, пережитые Холмсом, описаны у меня слишком живо для впечатлительных детей. Однако я не счел себя вправе давать Роберту советы о воспитании его отпрысков. Тем более в присутствии арендодателя.
— Ну как, нашли злодеев? — спросил Роберт. — Тех, что потоптали мое лучшее пшеничное поле!
Холмс вернулся к нам очень хмурый. Судя по всему, он даже не заметил появление арендатора.
— Бессмысленно, — сказал Холмс. — Совершенно бессмысленно! Вот здесь стоял художник, который зарисовал чертеж. — Он вскинул руку к клочку вытоптанной земли, покрытой белой пылью. — А там побывал фотограф с треногой и магниевой вспышкой. Везде, где могли остаться улики, потопталось не меньше полудюжины газетчиков и столько же полицейских! — Он не замедлил объяснить, чем следы газетчиков отличаются от следов полицейских. — А когда со следующим поездом сюда прибудет толпа зевак, несомненно…