Невесомость
Шрифт:
Однако время шло, ночь полностью вступила в свои права, и, вдоволь насмеявшись, мы решили спокойно попеть песни под гитару, послушать Карину с Сашей и, по предложению Андрея, допить остатки купленного красного вина. Одним словом, просто душевно расслабиться в теплой атмосфере.
Вино, на удивление, обжигало уже совсем не так, как в начале нашего вечера, когда оно чувствовалось сладковатым, но бушевавшем огнем. Теперь же в этом напитке богов появилось что-то дурманящее, легкое, похожее на виноградный компот, чему я была безгранично рада, потому, что у нас с ребятами всё проходило довольно культурно: посидели, поиграли, в меру выпили без каких-либо происшествий и беспамятного надирания водкой, пивом, текилой и чем-то ещё подобным.
Карина с Сашей устроились на полу возле окна, а мы расселись с ребятами по кругу так, чтобы каждому было комфортно. По велению судьбы, Денис оказался прямо напротив меня, и мои глаза невольно искали его в этом пространстве. Искали, находили и вновь прятались, чтобы не встретиться с другими.
– Предлагаю спеть хит нашего детства - "Руки Вверх" Восемнадцать мне уже, - настраивая гитару Андрея, произнесла Саша вполне не шутя.
– Как вы к этому относитесь?
– "Руки вверх"?
– рассмеялся Артем.
– Ни за что бы не подумал, что ты слушала эту группу, Сань.
– По-моему, на тот момент от меня мало что зависело, - ответила она беспечно.
– Наверное, все меня поймут.
– Это уж точно, - кивнула Вика.
– Не думаю, что среди наших ровесников существует хотя бы один человек, не знавший эту песню. Давайте споем?
– Никто не возражает, конечно, давайте, - с улыбкой ответила Рита.
– Или может быть, лучше Алёшка? Она более душевная. Саш, не сыграешь?
– Что там играть? Три аккорда. Значит, её?
– Ну всё, пошли женские сопельки, - рассмеявшись, констатировал Андрей.
– Следующий заказ наш.
– Без вопросов, - улыбнулась Карина, накинув на плечи поверх белой футболки свою джинсовую рубашку.
– Поехали, девочки?
После Алешки, которую нам удалось исполнить крайне хорошо и трогательно, что даже парни перестали ухмыляться и перешептываться, последовали и песни Земфиры, и песни "Louna", "Люмен", "Нервы", "Кино", а на ряду с ними "System of adown", "Slipknot", "Placebo" и, конечно же, "30 seconds to mars". Что-то мы пели все вместе, что-то только с девчонками, а что-то исполняли Карина с Сашей вдвоем.
Воспоминания детства, прошлое, настоящее, сладковато-горький аромат вина, пленительный взгляд Дениса, тепло Викиного плеча, сидевшей справа от меня, множество раздетых, пышноформенных женщин с репродукций Рубенса на стенах, отблески большой, хрустальной люстры на белоснежном, как пустое полотно, потолке - всё настолько перемешалось в моём сознании, что я перестала понимать, где реальность, а где моё воображение. Плывущие картинки перед глазами сливались воедино, в голове поселился страшный сумбур, и откуда-то изнутри подступала тошнота. Это состояние было похоже на то, когда ты долго вихрем кружишься на карусели и не можешь остановиться. Мне не хватало воздуха. Не хватало его больше, чем когда-либо. В те секунды я, как ничего другого, желала уйти под воду с головой, чувствуя, как она поглощает тебя в свои объятия, обволакивая холодом, темнотой и таинственностью, а затем резко вынырнуть, вобрав в себя полной грудью чистую, свежую прохладу ветра. Однако...то было невозможно, и чтобы хоть как-то прийти в себя, я закрыла глаза, медленно считая в уме до десяти. Как ни странно, с третьей попытки стало гораздо легче, по крайней мере, к горлу уже не подступал ком, и картинки перед глазами вернулись на свои места. Оглядывая ребят, я с облегчением вздохнула. Думаю, так сказалось выпитое вино, ведь прежде я никогда не выпивала более двух фужеров.
Карина с Сашей по-прежнему исполняли Сид и Ненси Люмена, все, кто
Далее Саша начала наигрывать аккорды Revenge, песню, которая для меня значила очень многое. Не знаю, почему, но её мотив, слова были мне настолько близки, родны и дороги, что я всегда ощущала её не на уровне сознания, а гораздо-гораздо глубже. Наверное, это и называется душевным восприятием, когда мы не можем что-то объяснить, но чувствуем так глубоко, что порой становится больно.
– One day I will return the chosen one under God...
– на одном дыхании, едва уловимо начала пронзительно петь моя сестра.
– The day goes on, wreaking havoc inside, well can i...
Я слушала и физически ощущала, как моё сердце с каждой секундой то замирало, то стучало так, словно ему становилось тесно, словно оно мне вовсе не принадлежало и существовало само по себе. Голос Карины лился плавно, пронзительно, проникая в каждую частицу сознания и подсознания. В те мгновения мне хотелось полностью раствориться в нем, в музыке, в себе. Но я не могла. Перед взором стоял Денис. Все мои мысли и чувства были заняты только им. В памяти вновь всплыли сцены наших прогулок, разговоров, нашей ссоры во время репетиции, вспомнилась боль, с какой он смотрел на меня, когда я призналась, что общение с ним обходилось мне слишком дорого. Вспомнилось наше объятие, тепло его рук, аромат свежести и чего-то неуловимого... Всё это часто являлось мне во снах, и эти сны всегда были настолько реалистичны, что нередко я обнаруживала, что просыпалась по ночам в слезах. Денис был мне нужен. Нужен, как воздух, как ветер, как вдохновение. Но могло ли у нас быть какое-то будущее? Нет, нет и нет. Я впервые встретила человека, которому могла открыться, полностью довериться. Человека, который понимал меня без слов. Человека, от близости которого я забывала себя. Но быть вместе нам было никогда не суждено. Предать сестру, разрушить мир и гармонию в нашей семье я не могла. Слишком долго мы все ждали этого счастья. Слишком долго...
На последнем припеве я вдруг почувствовала, что больше не могу сдерживаться. Слёзы подступили так близко, что сквозь призрачно-туманную пелену я уже ничего не различала.
– Скоро вернусь, - шепнула я на ухо Вике и, стремительно поднявшись, покинула комнату.
Оставаться в доме было нельзя. Андрей говорил, что недалеко за воротами их двора находился небольшой выход к реке, и руководствуясь этим, наспех обув голубые кеды, я быстро спустилась по ступенькам крыльца, надеясь отыскать это место, несмотря на темноту, сквозь которую лишь в некоторых местах пробивался свет уличных фонарей.
К счастью, спуск к реке оказался действительно близко, и, миновав узкую тропинку из гравия, я вышла к песчаному бережку, откуда открывался шикарный вид на реку, на противоположном берегу которой яркими вспышками огней сиял город. От этой красоты захватывало дух, но в те секунды мне было не до этого. Опустившись на прохладный песок, я закрыла голову руками и выпустила свои чувства из- под замка. Я плакала потому, что находилась в безвыходной ситуации. Плакала потому, что парень, о котором я мечтала, никогда не будем моим. Плакала от осознания завершения истории, о приближении скорой разлуки с ребятами. Я плакала оттого, что слишком долго сдерживалась.
Очнулась только тогда, когда услышала дыхание человека, который тихо присел на песок рядом со мной.
– Ты плачешь?
– спросил он мягко, но в то же время обеспокоенно.
Я ничего не ответила, была не в силах даже поднять голову.
– Анжел...прошу тебя, не нужно...
– продолжал говорить он, легонько коснувшись моей спины, отчего по всему телу побежали электрические заряды.
– Знаешь, а девчонки тоже расплакались под конец песни.
Я продолжала молчать. Да и что мне было говорить?