Невест так много. Дилогия
Шрифт:
— Отрицательно. Я не согласен оставаться в одиночестве на растерзание протеже ее величества. Так что поеду с вами. Вот прямо сегодня после обеда и поедем! — постановил он.
— А как же вечерняя прогулка с курятником?
— Я милостив и великодушен, понимаю, что к здоровому образу жизни невозможно привыкнуть быстро, а потому дозволяю дамам отдохнуть.
Я прыснула от смеха, но ответила серьезно:
— Всё поняла. Так и передам. Ну… Я поползла. А то мне еще проверять, как они справились со стиркой.
— Ползите, Эрика.
— Он в библиотеке изучает «Науку о заговорах, секретных обществах и тайной войне». Я ему сказала, чтобы не возвращался, пока не разберется в вопросах конспирации.
Маркиз ди Кассано сдавленно хрюкнул, но промолчал, переваривая информацию.
— Эрика! Вот ты где! — высунулась прямо из черепицы голова фамильного привидения. — Я тебя потерял. А что вы тут делаете с моим потомком?
Я не стала отвечать вслух, загадочно улыбнулась и молчком полезла обратно на чердак, прихватив по пути свою обувку. Потом выбралась обратно в коридоры виллы, отряхнулась, расправила жабо и манжеты и, слушая доклад Касселя о пропущенном мной постирочном конкурсе, направилась на улицу.
— Как успехи? — спросила я у взъерошенной и взмыленной — в буквальном смысле слова — стайки девушек.
Как у них успехи, я и так знала из доклада Касселя, подглядывавшего за ними в окно. Но нужно ведь лично всё увидеть.
— Отвратительно! — сообщила мне одна из молчавших до сего момента невест. Симпатичная блондинка с большими глазами трепетной лани. — Это совершенно отвратительно, то, что мы вынуждены делать!
— Ну почему же, леди?.. — подошла я к ней.
— Леди Милардис. Потому что каждый должен заниматься своим делом. Стиркой положено заниматься прачкам.
— Логично, — согласилась с ней я. — Это их работа, за которую они получают деньги. Но помимо этого они умеют считать деньги, вести хозяйство, ходить на рынок, ухаживать за детьми, готовить еду и делать уборку в своем доме.
— Простолюдины и обязаны всё это уметь.
— А леди? Что обязаны уметь леди, кроме того чтобы быть умной, красивой, образованной? — невинно поинтересовалась я.
На меня со всех сторон посыпались ответы:
— Танцевать!
— Вышивать.
— Музицировать.
— Гонять слуг.
— Вести беседы.
— Носить драгоценности.
Внимательно выслушав их всех, я бросила взгляд на дворецкого и прачку, хранивших невозмутимость. Сразу видно, закаленные и вымуштрованные слуги, которым часто доводится общаться с курятником.
— Уважаемые невесты. Вы все правы! — хлопнув в ладоши, перекричала я гомон. — Вы все достойнейшие леди. Но! Я вам уже передала пожелание его сиятельства. Он хочет быть уверенным в том, что его супруга будет самой лучшей. Всё остальное не стану повторять, вы же не глупые беспамятные селянки.
На меня смотрели, раздувая ноздри, и
Невест так много, он один.
— Дамы, я сейчас пройдусь и проверю результаты ваших усилий, — любезно улыбаясь, сообщила я.
Глава 9
Если бы меня могли утопить в корыте — я захлебнулась бы в грязной вонючей мыльной воде ровно пятнадцать раз. А еще четырнадцать помощниц невест попрыгали бы на трупе утопленницы.
Но, увы, мечты несбыточны. А потому бессовестная нахалка — то есть я — шла, смотрела, проверяла, комментировала и выносила безжалостную оценку.
— Леди, очень плохо, — скорбно поджав губы, сообщила я резюме. — Скажите честно, не таясь, вы готовы надеть на себя такие платья? Когда они высохнут, разумеется. Если да, то я возьму свои слова назад. Но вам придется доказать это делом.
Сначала одна, потом другая, а затем и остальные юные аристократки аккуратно спрятали пострадавшие вещи себе за спины.
— Будем учиться, — правильно поняла я. — Камилла, с сегодняшнего дня уроки стирки для юных леди входят в обязательную программу.
— Да вы в своем уме?! — не выдержала одна из компаньонок и принялась нервно обмахиваться платочком.
— А вы? — отзеркалила я ей любезность.
— Как вы смеете заставлять дочь графа ди Ламболь заниматься грязной работой?!
— Я?! — изумилась я. — Вы что-то путаете. Я всего лишь передаю пожелания его сиятельства ди Кассано. Но никто не заставляет леди участвовать в конкурсе или демонстрировать нам свои умения. Если юные леди не желают, то могут этого не делать. Если их что-то не устраивает, они могут немедленно лишить маркиза своего общества. Вот старшая дочь графини ди Люстре не хочет и не участвует. Не так ли?
В ответ донесся отчетливый скрежет зубов.
— Ну что ж, с этим конкурсом мы закончили. Предлагаю вам разобраться с вашими туфельками. И после этого — обед.
— Ох, ну наконец-то! — прошептал кто-то из толпы. Уж не знаю, невесты или их мамки-няньки.
— А проведет урок по мытью и чистке обуви… — Я вопросительно взглянула на дворецкого.
— Гастин, — закончил мою фразу Марио.
Гастином оказался сгорбленный дедуля, но с молодыми веселыми глазами. Он уселся с кучей щеток и тряпочек и принялся демонстрировать, как нужно ухаживать за ботиночками и туфлями.
Поскольку мне заняться было нечем, то я осталась вместе с гостьями. Тоже смотрела и слушала, поглядывая изредка в сторону дома. Пару раз показалось, что с крыши за нами подсматривают.
К обеду всеобщая ненависть ко мне достигла критической точки. А ведь сегодня только первый день. Что же будет дальше?
Забегая вперед, скажу, что результаты ухода за обувью были еще менее утешительные, чем постирушки. Опасаясь быть растерзанной, я велела Гастину выставить оценки девушкам. Как специалисту, так сказать.