Невеста без фаты
Шрифт:
Их маленькая команда встретилась в последний раз в начале августа, ближе к пяти часам. Им удалось выбраться на кладбище лишь потому, что баронесса поехала вместе с отцом Элдберта проведать больных. Кит смотрел на Вайолет и думал, что даже ее нездоровая бледность не помешает мужчинам в нее влюбляться. Элдберта и Эмброуза отправляли в школу. «У Вайолет скоро не останется друзей», – подумал он.
– Я тоже уезжаю, – сказал Кит.
Она посмотрела на него в немом ужасе.
– Куда?
– Меня продают, – сказал он. – На воротах работного
– Тебя…
Он ненавидел себя за то, что сказал ей правду, даже если сделал это ради нее. Такая девочка, как Вайолет, не должна играть с такими, как он. Она была чересчур наивна, и он бы остался в этом забытом Богом приходе, чтобы оберегать ее, если бы это было в его власти.
– Ты станешь учеником кузнеца или трубочиста, если повезет, – сказал Эмброуз, и в голосе его даже угадывалось нечто вроде сочувствия. – Тебя уже кто-то захотел купить?
Киту очень хотелось разбить самодовольную физиономию Эмброуза об одну из могильных плит, но он сдержался и ответил:
– Вообще-то да. Но это еще не официально. Похоже, меня берет в ученики капитан кавалерии.
На Эмброуза эта новость впечатления не произвела, и он презрительно фыркнул:
– Ты имеешь в виду того старого пьяницу, который считает, что по кладбищу разгуливает призрак его сына?
Кит достал камень из кармана.
– Он сейчас не пьет. – Пусть только Эмброуз попробует сказать, что это не так. – И он знает, что его сын мертв, – его убили на войне.
Вайолет отвернулась со слезами на глазах.
– Когда ты уезжаешь, Кит?
Он подбросил камень и поймал его. В горле встал болезненный ком, и Кит решил, что, наверное, снова заболевает.
– Я не знаю.
– Тебе могло бы меньше повезти, – сказал Элдберт, поправляя очки. – Тебя мог взять в ученики какой-нибудь зубодер. Я бы и сам не отказался пойти в ученики к офицеру. Непросто жить, будучи сыном приходского врача. – Он полез в карман и достал перочинный нож, который, как догадывался Кит, стащил у отца.
– Зачем это? – спросил Эмброуз, насторожившись.
– Для того, чтобы мы скрепили нашу дружбу кровью и поклялись встретиться вновь через десять лет.
– И как мы себя назовем? – спросила Вайолет, подняв глаза на Кита.
Он улыбнулся.
– Окровавленными придурками. – Потом, нахмурившись, повернулся к Элдберту: – Ты же не оставишь на ее руке шрам?
– Не волнуйся, Кит, – сказала Вайолет.
Чувствуя неизъяснимое желание поцеловать ей руку, Кит отвернулся. Слава Богу, что он уезжает.
Они совершили ритуал у мелкого ручья, струившегося между могильными плитами. Эмброуз взвизгнул громче всех, когда проколол себе палец, – но не столько от боли, сколько из-за того, что кровь капнула на его брюки. Его крик встревожил мисс Хиггинс, которая сидела на склоне, и та побежала к ним, огибая надгробия.
– По вашей милости я могу потерять работу. Что вы творите? Вы четверо настоящие маленькие разбойники.
–
На самом деле шестеро, если бы кому-то пришло в голову засчитать ребенка, которого мисс Хиггинс уже носила под сердцем.
Глава 3
Благотворительный бал маркиза Седжкрофта
Лондон, 1818 год
Кит прохаживался по сцене домашнего театра в особняке на Парк-лейн и, действуя рапирой, как указкой, отдавал последние указания перед началом представления. В свободной руке он держал программу вечера.
ЗНАМЕНИТЫЕ БОИ НА ШПАГАХ
РЕКОНСТРУКЦИЯ БОЕВ
С УЧАСТИЕМ ЗНАМЕНИТЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ
РЕАЛЬНЫХ И ВЫМЫШЛЕННЫХ
В исполнении магистра Кристофера Фентона и двенадцати учащихся его академии фехтования.
Окинув быстрым взглядом пространство за кулисами, Кит насчитал одиннадцать учеников, двух ассистентов и лакея, который служил в доме маркиза. Самый юный, самый гибкий и, безусловно, самый талантливый из учеников Кита, Пирс Кэрролл, все еще отсутствовал. До представления оставался час, и у Кита сдавали нервы. Впрочем, так бывало всегда, когда он нервничал, он не мог устоять на месте.
Никогда прежде Кит не выступал перед такой изысканной публикой. Он учил фехтовать герцогов, графов и прочих аристократов и даже парочку эксцентричных актрис. Он готовил постановочные бои для импровизированных уличных выступлений и для выступлений на светских раутах. И все же только сегодня, сейчас, ему предстояло вынести свое искусство владения шпагой на суд столь блестящей публики.
Самая главная трудность сегодняшнего вечера состояла в том, чтобы заставить учеников показать все лучшее, на что они способны. Показать зрителям настоящих виртуозов своего дела. В конце концов он зарабатывал себе на жизнь, заставляя джентльменов ощущать себя героями, – вполне приличная работа для бывшего воспитанника работного дома. Если повезет, лорд Бидли не свалится со сцены на колени пылкой виконтессе, которая преследовала Кита на протяжении последних трех месяцев.
И пусть шпага уже выходит из моды, а излюбленным оружием джентльменов теперь становится пистолет, хорошо владеть шпагой должен каждый мужчина. И каждый должен уметь в нужный момент применить клинок.
Кит окинул взглядом зал: гости уже начали рассаживаться по местам. Сцену ярко освещало пламя свечей. Кто, черт побери, зажег столько свечей? А что, если с кем-нибудь из его учеников повторить старый трюк и загасить огонь взмахом клинка? Но если трюк не удастся, особняк вспыхнет, точно спичечный коробок, и деньги, собранные на благотворительные нужды, не окупят и десятой части расходов на восстановление этого роскошного дома.
– Сэр! Сэр!
Кит стремительно обернулся, опустив рапиру. Он узнал голос Уида, дворецкого маркиза Седжкрофта.