Невеста была в красном

Гордон Люси

Оливия поселилась в этой квартире шесть месяцев назад, как только прибыла в Пекин. Тогда она, растерянная, бежала из Англии и была бесконечно рада окунуться в другую жизнь, познакомиться с новой культурой. Это не оставляло ей времени думать о грустном. Сейчас она более или менее привыкла, но по-прежнему с радостью встречала каждый день и приветствовала новые открытия, которые он приносил.

Войдя в квартиру, Оливия выпила большую чашку чаю, включила компьютер и запустила программу видеообщения с тетей Норой, пожилой родственницей, оставшейся

в Англии.

Разница во времени между Пекином и Лондоном составляла восемь часов, и сейчас в Лондоне было раннее утро, но Оливия знала, что тетя Нора готова поговорить с ней в любое время суток.

Так и оказалось. Они улыбнулись друг другу.

По возрасту тетя Нора годилась Оливии в бабушки, но ее глаза, как и в юности, смотрели живо и весело, она словно излучала оптимизм. Девушка всегда находила у тети поддержку и знала, что может рассчитывать на ее совет и помощь, в отличие от остальных членов своей семьи, зацикленных только на себе.

— Извини, что так рано. — Оливия замялась. — В школе кое-что произошло. — Она в двух словах описала последние события.

— Врач сказал, что с тобой все в порядке?

— Так и есть. Завтра утром буду как огурчик.

— Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Ты задаешь мне один и тот же вопрос третий день подряд.

— Ты красивая девушка и должна наслаждаться жизнью.

— Я и наслаждаюсь. И я ходила на свидания, но пока не хочу серьезных отношений. Расскажи-ка лучше о себе. Ты хорошо спишь?

За этим вопросом крылось больше, чем простое желание сменить тему разговора. Норе было за семьдесят. Именно по этой причине Оливия колебалась, стоит ли ей ехать в Китай. Она боялась, что, вернувшись в Англию, она может не застать тетю в живых. Нора убедила племянницу, что здоровье у нее просто отличное, и уговорила лететь в Пекин.

— Не смей отказываться от свиданий из-за меня, — заявила тетя Нора.

— Я всего лишь пытаюсь быть благоразумной, — слабо защищалась Оливия.

— Благоразумной? Для этого у тебя будет достаточно времени в будущем. А пока не сиди дома, испытай все, что только можно, и забудь человека, который тебя не достоин. — Нора так и не смогла простить мужчину, разбившего сердце Оливии. — Да, сплю я хорошо, — ответила, наконец, тетя на последний вопрос. — Вчерашний вечер я провела с твоей матерью, выслушивая жалобы насчет ее нынешнего… После этого я мгновенно уснула.

— Разве она не твердила, что Гай — самый лучший любовник на свете?

— Не Гай. Фредди. С Гаем она уже порвала… Или он порвал с ней? Я и забыла.

Оливия покорно вздохнула:

— Я позвоню ей и посочувствую.

— Только не слишком жалей ее, не то будет хуже, — тотчас же предупредила Нора. — У твоей матери ума нет — я не раз об этом говорила. Хотя, конечно, она не так уж и виновата. Спрашивать нужно с ее матери и для начала поинтересоваться, с чего это ей взбрело в голову назвать дочь Мелисандой? Вот та и вообразила себя героиней романа.

— Ты считаешь,

что, если бы бабушка назвала ее каким-нибудь простеньким именем, она не сбежала бы в свое время из дома?

— Возможно, и нет, хотя вряд ли имя тут помогло бы. Она не способна думать ни о ком, кроме себя. Впрочем, как и твой отец. Последний слух, который до меня дошел, — твой отец снова собирается стать папашей.

— Неужели?

— Да. И, похоже, он безумно гордится этим. Забудь о нем. На такого дурака жалко терять время.

Оливия была согласна с оценкой Норы. Они еще немного поболтали, затем тепло распрощались. После этого Оливия съела легкий ужин и отправилась спать.

Заснуть сразу ей не удалось. Каким-то непостижимым образом доктор Митчелл завладел ее мыслями.

В его глазах Оливия увидела понимание, словно он догадался о том, что ей часто приходится бросаться на помощь другим.

Сколько Оливия себя помнила, она всегда оставалась опорой семьи. Брак ее родителей был катастрофой. Они поженились молодыми, в порыве страсти, но проза жизни быстро лишила их иллюзий, и они поспешно развелись. После этого мать несколько раз выходила замуж и разводилась, а сейчас постоянно меняла любовников. Отец Оливии сразу отдал предпочтение свободным отношениям.

Родители передавали дочь друг другу, как эстафетную палочку, в зависимости от того, кто из них в данное время считал, что Оливия ему нужна. Они шумно и неискренне выражали свои чувства к ней, на дни рождения и Рождество она получала подарки один дороже другого, но довольно быстро поняла, что отец и мать всего лишь соперничают между собой.

— Посмотрим, что скажет на это твой отец, — заявляла мать, гордо демонстрируя дочери ноутбук новейшей модели. И в то же время у нее всегда находились важные дела, не позволяющие прийти на школьный спектакль. Это говорило о многом.

Единственным человеком, который посещал школьные мероприятия, была Нора, тетя ее отца. Когда родители Оливии были слишком заняты собой, она подолгу жила у Норы, пока кто-нибудь из них не вспоминал о существовании дочери.

Оливия обнаружила, что с Норой можно говорить и спорить о чем угодно. И наконец, что самое важное, она поощряла девочку выражать собственные мысли — до этого Оливия даже не подозревала, что они у нее есть, так как желания матери и отца всегда стояли на первом месте.

В доме Норы для нее всегда была готова спальня, в которую она переехала насовсем, когда ей исполнилось шестнадцать.

— Как пара подростков, которые, к несчастью, являются твоими родителями, восприняла эту новость? — поинтересовалась тогда Нора.

— Я даже не уверена, поняли ли они что-то, — призналась Оливия. — Он думает, что я с ней. Она думает, что я у него. Какая разница? — пожала плечами девочка.

Как-то ее мать неуверенно спросила:

— Ты думаешь, это хорошая идея? Нора немного, — она понизила голос, словно раскрывая страшную тайну, — консерваторша.