Невеста-девственница для итальянца

Мори Триш

— Очень просто. Я заплачу требуемую сумму и получу сорок девять процентов от вашего бизнеса. Должен сказать, что ни один Сильваньи никогда так не поступал. Вам надо согласиться только на одну вещь.

— И… и что же это будет?

Он встретился с ней взглядом.

— Выходите за меня замуж, Опал Клеменджер. Я вложу деньги в вашу гостиничную сеть на ваших условиях, если вы согласитесь стать моей женой.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

—

Вашей женой? Вы, должно быть, шутите. Черт возьми, с какой стати мне на это соглашаться? — Опал заметила, что на них начали оборачиваться, вспомнила, где находится, сделала глубокий вдох и уже тише сказала: — По-моему, было бы разумнее закончить разговор у меня в кабинете.

По правде говоря, ей хотелось получить передышку. Как только он окажется у нее в офисе, она тут же поставит его на место. Разговор будет коротким.

Доменик пошел следом за ней, держась слишком близко, в чем вовсе не было необходимости. Ее дразнил аромат его дорогого одеколона. Но она продолжала шагать первой, направляясь к себе в кабинет — небольшой, но хорошо обставленный.

Черт побери, Опал дразнил вовсе не аромат его одеколона. Ее дразнил он сам. Доменик излучал силу и самообладание, что стало особенно заметно в маленьком кабинете Опал. Она даже пожалела, что не выбрала место попросторнее — может быть, зал заседаний совета директоров. Здесь нельзя было укрыться от Доменика Сильваньи, а сейчас ей хотелось оказаться от него как можно дальше. Но прежде она должна ответить «нет» на его нелепое предложение.

Стоя спиной к стене, она скрестила руки на груди, чувствуя, как колотится ее сердце.

— Я предлагаю вам долю в «Клеменджерз», — сказала Опал, стараясь говорить как можно спокойнее, — и это серьезное предложение. Мне бы хотелось, чтобы вы отнеслись к нему соответственно.

Он улыбнулся, наклонил голову набок и небрежно сунул руки в карманы. Опал взглянула на тонкую рубашку, облегавшую его торс, прекрасный костюм, выгодно подчеркивавший сильное тело. Она сглотнула и снова перевела взгляд на его лицо. Он больше не улыбался, в глазах появился хищный блеск.

— Я совершенно серьезен. Вы соглашаетесь выйти за меня замуж, и я спасу ваши драгоценные отели. Все очень просто.

— Это полная нелепость!

— А ожидать, что я заключу сделку в обмен всего лишь на долю младшего партнера, не нелепость? — Доменик вынул руки из карманов и подошел ближе к столу, разделявшему их. — Вряд ли вы думали, что я так легко соглашусь на ваши условия. Вы наверняка ждали, что я в свою очередь выдвину собственные требования.

— Но брак? У вас большое самомнение, если вы надеетесь, что я немедленно отвечу «да»!

— Может, вы предпочитаете стать моей любовницей?

Должно быть, на ее

лице появилось потрясенное выражение, и он, казалось, получил от него садистское удовольствие.

— Эта мысль не лишена привлекательности… — Он сделал паузу и внимательно посмотрел на Опал, поглаживая подбородок, как будто всерьез обдумывал эту мысль. — Но нет, по-моему, мои родители обрадуются, если я наконец надену какой-нибудь женщине обручальное кольцо на палец.

— Я не стану ни вашей любовницей, ни вашей женой.

— Вам так не хочется выходить за меня замуж? — Доменик подошел ближе и остановился меньше чем в метре от Опал. — Вы очень красивая женщина. Я вижу огонь в ваших глазах, хотя вы и пытаетесь его скрыть. Думаю, мы могли бы стать хорошей парой.

— Кажется, вы решили, синьор Сильваньи, — прошептала она, полная решимости не дать ему смутить себя, — что интересуете меня как мужчина. Позвольте сказать вам прямо, чтобы не осталось недоразумений. Это деловая сделка. Меня не интересует ваше тело — только ваши деньги.

Брови Доменика поползли вверх. Внезапно он поднял руку, нежно проведя большим пальцем по ее губам.

— Вы вполне в этом уверены?

— О, конечно, — усмехнулась она, когда ее колотившееся сердце немного успокоилось, и к ней вернулся дар речи. — Я никогда не ставлю секс выше бизнеса.

— Может быть, — сказал он, — это потому, что у вас еще не было такой возможности.

Опал отошла от него подальше. Она вспомнила, как в лифте он поймал ее в ловушку, и ей не хотелось снова предоставить ему эту возможность. Только оказавшись в безопасности у противоположной стены, она повернулась к нему лицом.

— С какой же стати я должна считать брак с вами какой-то возможностью? Разве вы не видите, что есть много причин, по которым из вашего предложения никогда не выйдет толку?

— Каких же?

— Мы едва знаем друг друга. — А то, что я о вас все-таки знаю, добавила она про себя, мне не нравится.

Доменик пожал плечами и прислонился к письменному столу.

— Это не проблема. Мои мать и отец познакомились в день свадьбы. Прошло почти пятьдесят лет, а они все еще женаты. Так что длительное знакомство вовсе не обязательно.

Опал хмыкнула.

— Что ж, может быть, они подошли друг другу. Но я даже не в вашем вкусе.

— Скажите, кто же именно в моем вкусе?

Опал вспомнила о фотографиях женщин, державших Доменика под руку.

— Наверное, молодая худая блондинка.

Он снова приподнял бровь, но улыбался уже не так самодовольно. Исчезло и выражение «я вас поймал».

— А какой тип мужчин нравится вам?

На этот раз засмеялась она.

— У меня нет определенных вкусов.