Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Клянусь, за последние шесть дней я половину нервных клеток растеряла. И я уже не знаю, какие оправдания придумывать для родителей Горского. Пока что у него сильная ангина, поэтому он не может говорить по телефону и навещать его тоже нельзя.
Благо, Макс подстраховывает со стороны работы. Но боюсь, что долго мы на этой отмазке не проездим, Анна Михайловна и так уже начинает нервничать, что болезнь Кирилла уж слишком затянулась…
Радует только то, что Богдана больше не слышно и не видно. Выслушивать ещё и его
Единственно, что хоть как-то помогает отвлечься от тяжёлых мыслей — это заботы о Маше. Хотя, и здесь всё не так гладко как хотелось бы, потому как пока что никаких изменений после операции не наблюдается.
И об этом я тоже стараюсь не думать…
— Так, ладно, хватит мне зубы заговаривать, — выдыхаю, вырывая себя из тяжёлых мыслей. — Давай-ка рот открывай и ешь.
Подхватываю с прикроватной тумбочки тарелку с ужином и направляю вилку к Машиному рту.
— Я не могу больше. Меня сейчас вырвет уже. Ненавижу рыбу!
— Зато рыба тебя любит. Ничего не хочу слышать, Маша. Рот открыла и ешь. Твой лечащий врач жалуется, что у тебя недобор в весе три килограмма. Так что жуй и не возмущайся.
— Какой толк, если я это прожую и меня потом вырвет? Всё равно будет тот же недобор.
— А ты сделай так, чтобы не вырвало. Давай, Маш, прекращай капризничать. Тут всего пара ложек осталось. Ты как на ноги вставать собралась, если у тебя элементарно сил на это не будет?! К тому же в рыбе много кальция. Так что меня вообще не волнует нравится она тебе или нет. Хочешь ходить — жуй.
Смерив меня хмурым взглядом, Машка всё-таки открывает рот и с прискорбным выражением лица проглатывает оставшиеся пару ложек ужина. На последней её действительно скрючивает от рвотного позыва, но она героически его перебарывает и проглатывает ненавистную рыбу.
— Дай скорее компот, а то я в себе это не удержу, — выдавливает, протягивая руки к стакану.
— Молодец, вот теперь я тобой горжусь, — удовлетворённо киваю, давая сестре запить.
Встаю со стула, споласкиваю тарелки в раковине и откладываю их на столик.
— Лиз, иди уже домой. Время девятый час. Ты так на автобус последний опоздаешь, — слышу за спиной сонный голос Машки.
— Ничего страшного. Посижу с тобой, пока не уснёшь. Потом на такси если что уеду.
— Зачем? Не выдумывай даже. Я и так уже усну через пять минут. Тем более на тебя уже медсёстры ругаются, что ты сидишь дольше положенных часов посещения. Езжай, давай. Отдохни сама и выспись. Ты в последнее время какая-то дёрганая стала. Я из-за этого переживаю.
— А ты не переживай, тебе это сейчас вообще ни к чему.
— Ну вот ты езжай домой, и я тогда не буду переживать.
Вот ведь мелочь хитрая.
Выдохнув, подхватываю со спинки стула жакет и сумку и целую сестру в лоб.
— Я завтра утром к тебе приеду.
—
— Спокойной ночи, Машка-мышка, — выхожу из палаты и тихонько прикрываю за собой дверь.
Домой добираюсь за полтора часа. Благо, в это время уже нет вечерних пробок.
На самом деле, уходить не хотелось не только из-за сестры. Если уж быть до конца честной.
Я банально не хотела ехать домой. Находиться тут без Кирилла невыносимо.
Даже, когда я жила в коммуналке одиночество так на меня не давило. Наверно, потому что там любая деталь мне о нём не напоминала. А здесь каждый миллиметр им пропитан.
Но я туда всё равно не возвращаюсь. Даже пока Кирилла нет. Хотя, возможно, так было бы легче. В конце концов там Ева, с которой можно поговорить и отвлечься.
Но я не могу. Почему-то внутри засело стойкое ощущение, что моё место здесь.
Войдя в квартиру, уже по привычке включаю все телевизоры в доме, создавая таким образом иллюзию, что я не одна.
Грею себе чай, забравшись с ним на диван в гостиной, укрываюсь пледом и смотрю какое-то кино, смысла которого не улавливаю. Да я и не пытаюсь даже. Всё равно минут через пятнадцать я усну прямо здесь на диване, а утром снова поеду к Маше в клинику.
В тот момент, когда я уже начинаю дремать, ускользающее сознание вдруг режет чужеродный скрипучий звук. Я даже не сразу понимаю, что что-то не так, но вздрагиваю, когда этот звук становится громче.
Резко выныриваю из полусна и, отключив громкость на телевизоре прислушиваюсь к инородному звуку, пока до полусонного мозга не доходит, что кто-то ковыряется в замочной скважине.
Сердце моментально дёргается, толкая по венам адреналин.
Очень тихо поднимаюсь с дивана, подхожу к кухонному островку, вынимаю из подставки нож и подхватываю, лежащий рядом стационарный телефон. На цыпочках пробираюсь к входной двери и замираю, прижавшись сбоку к стене.
Судорожно выдыхаю, собираясь уже было набрать номер полиции, но не успеваю, потому что в этот же момент входная дверь вдруг резко распахивается и…
— Лизок, ты что решила стать вдовой раньше официальной свадьбы?
— Кирилл?! — шумно выдохнув смотрю но Горского, не веря своим глазам.
И всё же это он. Уставший, дико измотанный, с заросшей щетиной, но всё же он!
— А ты, видимо, маньяка ждала? — устало ухмыляется.
В эту же секунду нож выпадает из моей ослабшей руки, а сама я буквально прыгаю Горскому в объятия. И, не смотря на неожиданный порыв, он всё же меня подхватывает и крепко прижимает к себе.
Утыкаюсь носом в ворот его куртки и втягиваю в себя его запах. Словно, пока я его не почувствую, то не поверю, что это правда он. Живой, настоящий, а не просто проекция моего уставшего мозга или сон.