Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
— Какой загородный комплекс? — выгнув бровь, поднимаю взгляд на маму. — Не помню, чтобы мы договаривались о какой-то поездке.
— Так я же для того и звоню, чтобы мы договорились! Кирилл, ты меня вообще не слушаешь! Мы тут с твоим отцом посоветовались и решили, что будет отличной идеей поехать в «Лесную Жемчужину» на несколько дней всем вместе и отдохнуть.
— Мам, какой к чёртовой матери отдых? У меня сроки по строительству жилого комплекса в Кудрово горят. Мне нужно объект сдавать. Да и впринципе работы в фирме
— Кирилл, работа подождёт! Имей совесть! Тем более, что Максим вполне может на несколько дней тебя заменить. Да и отец твой мою идею поддержал. Ему кстати врач сказал, что нужно чаще бывать на свежем воздухе.
— Так и поезжайте с отцом вдвоём на свежий воздух и хоть обдышитесь, в чём проблема?
— Кирилл, прекрати! Мы так давно не собирались вместе всей семьёй! Тем более у нас есть такой счастливый на то повод — отметим твою помолвку. Заодно у нас с Лизой будет достаточно времени, чтобы обсудить детали свадьбы. И, кстати, брат твой уже согласился.
— Да ладно? — вскидываю брови.
— А что тебя так удивляет? Вообще-то он сам мне эту идею и подкинул. Ну точнее он предложил собраться всем вместе, а про Лесную Жемчужину это я уже сама придумала. Он и Веру с детьми обещал привезти. Они завтра утром прилетают из Москвы.
— Ах вот оно в чём дело… — задумчиво протягиваю.
Так значит это Богдан придумал. Не получилось со стороны бизнеса зайти, так он решил лишний раз напомнить отцу, что он счастливый отец семейства…
— Кирилл, ну что, вы согласны?
— Да, хорошо, — киваю, игнорируя возмущённый взгляд курносой. — мы приедем. — Только тогда давай прям завтра. Потом у меня будут дела, которые я не могу отложить.
— Замечательно! Я тогда пойду отца порадую и буду вещи собирать! Всё, мои дорогие, целую вас! Лизонька, детка, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Анна Михайловна.
Курносая натягивает на лицо улыбку, больше похожую на нервный паралич, а как только моя мать отключается, тут же скидывает с себя мою руку и подскакивает на ноги!
— Какой к чёртовой матери загородный комплекс?! Тебе не кажется, что такие вещи мы должны заранее обсуждать? И вообще, мы с тобой не договаривались о свадьбе! Ты обещал, что до неё дело не дойдёт!
— Планы изменились, Лизок. Отец с принятием решения не торопится. Видимо пока в моём паспорте не будет стоять штампа о заключении брака, он решения не примет. Так что придётся тебя, таки, окольцевать. За дополнительную плату, не переживай. Ну и поехать тоже надо. Ты же понимаешь, что тебе, как моей невесте, придётся общаться с будущими родственниками, возможно, даже посещать со мной какие-то официальные мероприятия. Без этого никак.
— Я понимаю это. Но ты мог в начале поговорить со мной, а не назначать дату исходя только из своих планов. У меня вообще-то тоже есть дела! У Маши во вторник операция назначена.
— Именно по этой причине в комплекс мы едем
Лиза на мгновение окидывая меня удивлённым взглядом, но уже через секунду снова хмурится и продолжает нервно расхаживать туда-сюда по комнате.
— Всё равно. Я не могу оставить её одну так надолго. Как ты себе это представляешь?
— Очень просто. Она поедет с нами.
— В смысле? — замирает на месте. — Ты хочешь забрать её из клиники?
— А почему нет? Она же у тебя не под капельницами лежит. Ничего страшного не будет, если она несколько дней проведёт вне клиники со своей сестрой. Я думаю Маша будет только рада.
— А твои родители? Они же о ней ничего не знают.
— Ну значит завтра узнают, — пожимаю плечами.
— А как они отреагируют… ну… на то, что Маша инвалид?
— Никак, Лиза, — устало выдохнув, поднимаюсь с кровати. — Они никак на это не отреагируют, потому что ничего такого, что ты себе надумала в этом нет. Всё, давай, ложиться спать. Мне ещё завтра утром нужно будет заскочить в офис, дать Мельникову указания на время моего отсутствия.
Отодвинув край одеяла, киваю Лизе на постель.
Лиза
— А ты где спать будешь? — с подозрением кошусь на разобранную постель, а потом снова на Горского, держащего в руке край одеяла.
— В смысле где? — выгибает бровь. — У меня постель одна.
— То есть ты хочешь, чтобы мы вместе здесь легли?
— А что тебя смущает? Вообще-то мы уже спали с тобой вместе, Лизок. Кстати, на этой же самой постели. Я спас тебя от изнасилования, ты вырубилась у меня в машине, и я принёс тебя к себе. Припоминаешь такое?
— Нет, не припоминаю. В смысле о самом факте я в курсе, но я этого не помню. Значит, для меня этого не было.
— Ах да, — закатывает глаза. — Как я мог забыть о железной женской логике — не помню, значит не было. Короче, Елизавета Алексеевна, не морочь мне мозги и прыгай в койку.
Горский отпускает одеяло, делает шаг мне навстречу и, взяв за руку, тянет на себя.
По коже от её прикосновения моментально бегут мурашки. Снова. В последнее время это вообще происходит с завидной регулярностью…
— Не могу… — вырываю ладонь и отхожу на шаг.
— Почему? Религия не позволяет?
— Трусы не позволяют.
— В смысле? — усмехается. — Ну, Лизочек, если трусы мешают тебе со мной спать, то предлагаю их снять. Нет трусов — нет проблемы.
— Я не это имела в виду! Просто…
Боже, как это сказать-то?!
— Что просто, Елизавета Алексеевна? Рожай уже скорее свою мысль.
— Просто у меня трусы… мокрые, — выдавливаю нехотя.
Поднимаю взгляд на Горского, который в свою очередь глаза фокусирует именно на том месте, о котором идёт речь.