Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Пы. сы. Платье выбирал специально под цвет твоих трусов. Надеюсь ты оценишь.»
Вот сволочь!
Откинув записку в сторону, вскакиваю из-за стола.
Что я там про себя говорила? Что я дура? Нет, я не дура… Я идиотка полная! Сижу тут и переживаю, что Горский не пришёл домой ночевать, потому что с ним что-то случилось!
Ну да, конечно!
Судя по характеру письма, с этим козлом всё более чем в порядке!
Почему-то в этот момент пробирает дикая злость. На себя в
Да меня это вообще волновать не должно! Пусть он хоть неделю дома не объявляется! Он мне кто? Никто!
Вот дура! Дура! Дура!!!
Что со мной вообще происходит в последнее время? Вчера ещё с поцелуем этим. Ведь реально же ждала, что он сделает это по настоящему. Как тогда, на крыльце дома его родителей.
Вдруг представляю у себя в голове, как со стороны выглядело моё лицо. С задранной головой и закрытыми глазами.
В этот же момент чувствую резкий прилив стыда.
Боже, я идиотка… И Горский наверняка также обо мне подумал. Хорошо хоть губы в трубочку не вытянула!
Хватаю со стола булку и откусив сразу чуть ли не половину, начинаю истерически её разжёвывать.
Он и в лоб меня наверно поцеловал специально, чтобы поржать и показать своё ко мне отношение. Как к ребёнку! Он даже в записке на этом акцент сделал. «Кофеин вреден для неокрепшего организма».
Хотя, вообще-то Горский тоже хорош! Ничего что мы сегодня вообще-то должны ехать в эту чёртову Жемчужину с его родителями! Мог хотя бы позвонить или написать и хоть что-то сказать вообще! Он что думает, я буду его тут весь день сидеть ждать?!
А я и не буду! У меня вообще-то есть своя жизнь личная и свои дела!
Быстро съедаю всё содержимое пакета, выпиваю чай и переодеваюсь в платье, которое прислал мне Горский. После чего набираю консьержу по тому самому внутреннему телефону о котором говорил мне Кирилл и прошу его чтобы запер квартиру после моего ухода.
Собираю деньги с тумбочки, благо я сообразила их вынуть из кармана рабочих шорт перед тем, как Горский полил меня из душа.
Выхожу на улицу, и еду на метро в сторону вокзала.
Поеду к Машке. Куплю по дороге всякие вкусности и мы с ней вдвоём засядем во дворе клиники возле прудика и устроим пикник.
Правда, приём посетителей начинается в одиннадцать, а сейчас только полвосьмого, но ничего страшного. Меня мед персонал в любое время пропускает.
Спустя два часа я наконец вываливаюсь из автобуса на ближайшей к Машкиной клинике остановке, и, волоча пакет со сладостями, медленно плетусь в сторону больницы.
Сердце всё ещё тарахтит как ненормальное. Чёртова паническая атака так быстро не отпускает.
Ещё и как назло водитель попался какой-то придурошный. Такое ощущение, что он права купил в переходе метро. Все кочки по дороге собрал!
К тому моменту, когда я добираюсь до ворот клиники, с меня успевает сойти три ручья пота. На улице сегодня невыносимая жара. Вообще это лето выдалось каким-то аномально жарким.
Сейчас бы в озере искупаться самое то.
Когда родители были живы, мы с ними часто вот в такие тёплые деньки гоняли в Солнечное на пляж.
Жаль, что Машка уже не помнит. Она тогда маленькая совсем была.
Когда врачи поставят её на ноги, я обязательно её туда отвезу…
В руке начинает трезвонить телефон. Опускаю взгляд и смотрю на номер Горского, высветившийся на экране.
Ох, посмотрите кто объявился!
Игнорируя звонок, захожу в клинику и, поздоровавшись с медсестрой на посту, иду к лифту. Телефон к этому времени уже затихает. Но когда я добираюсь до Машкиного этажа, оживает вновь.
А я не буду брать!
Вот в начале дойду до сестры, разложу вещи и дух переведу.
Подождёте, Кирилл Сергеевич. В конце концов, я вас тоже долго ждала, пока вы там у любовниц своих кровати пролёживали.
Сама не знаю, почему в голове возникает именно такая мысль. Но стоит ей только мимолётно промелькнуть, как она уже оттуда не выходит.
А ведь правда…
Ну где он ещё мог столько времени проторчать?!
И ещё, ему ведь кто-то написал сообщение перед уходом. Точно женщина! Ведь не монахом же он жил всё это время… до меня…
Почему-то во рту от этой мысли собирается горечь и за рёбрами появляется какое-то неприятное ощущение. Как будто зудит там что-то. Да так невыносимо, что хочется себе всю грудную клетку разодрать, чтоб прошло.
Как назло чёртов телефон начинает снова трезвонить, и на этот раз я уже осознанно сбрасываю вызов от Горского, после чего открываю дверь Машиной палаты.
— Привет, Машка-мышка, гостей принимаешь? — натянув на лицо что-то наподобие улыбки, захожу в палату и… напарываюсь взглядом на Горского, убирающего от уха мобильный телефон.
— Что ты тут… что с Машей?! — выдавливаю, медленно опуская вниз руку, сжимающую мобильный телефон.
Обвожу взглядом Горского. На нём тёмно-синие спортивные штаны и белая футболка. Хотя вчера он из дома в другой одежде выходил, я это точно помню.
Боже…
— Ты что… ты здесь ночевал…? — шепчу не своим голосом.
Растерянно оглядываю палату, как будто мне это понять поможет, что случилось с моей сестрой.
Её постель собрана, не смотря на то, что ещё рано. Замечаю лежащую возле кровати Машкину сумку из которой торчат её розовые лосины и чувствую, как мне в виски резко ударяет кровь. Голова тут же начинает кружиться, а в и без того душной комнате становится как будто ещё на десять градусов жарче, и меня начинает пошатывать.