Невеста для генерала
Шрифт:
Занимая место подле трона своего супруга, императрица оценивающе оглядела свою давнюю соперницу. Дарин по-прежнему выглядела завораживающе. И гораздо моложе самой Лирнии, к ее великому неудовольствию. Дни минувшей юности снова всплыли в памяти императрицы. Тогда весь свет был восхищен девушками Амалер. И где они теперь? Она, Лирния, победила.
Дарин не стала императрицей, а она стала. Лирния приосанилась. Ее сын — будущий император. Ее дочь — будущая первая красавица империи, когда немного подрастет. Лирния взглянула на Мэйрилин. Да уж, и это нечто — невеста ее сына? Удивительно, что при таких родителях в семье
А чего достигла Дарин? Вышла замуж за второго сына герцога. Даже не за наследника титула. Ну и что, что Линтон дослужился до адмирала и у него нет других жен и наложниц? Он навсегда останется тем же грубым воякой, каким был и двадцать лет назад.
О гареме и толпе женщин, с которыми ей приходится бороться за любовь своего мужчины и его расположение, ресурсы и престиж, она предпочла не думать. Лирния старалась не замечать и статную фигуру адмирала Тилера, с годами ставшего более мужественным и величественным. По сравнению с ним, император был просто праздно живущим свои дни аристократом. Каким, по сути, и являлся.
— Прекрасно! Все самые достойные люди столицы собрались в гостях у этого величества, — император обвел гостей заботливым взглядом.
— Сегодня мы все оказались здесь, во дворце, чтобы отпраздновать знаменательную победу флота Шаринварда над Дарданской империей! Адмирал Тилер, — император посмотрел в сторону отца Мэйрилин и указал гостям на него правой рукой, — блестяще атаковал противника и с минимальными потерями разгромил врага!
Толпа зааплодировала. Линтон вежливо поклонился императору и по-военному отдал честь перед всеми гостями. Лицо его оставалось суровым, без намека на польщенную или заискивающую улыбку. Прирожденный военный и пример для подражания! Юные аристократы из военных родов смотрели на адмирала горящими глазами.
На какое-то время в зале воцарилась праздничная атмосфера. Гости ели, пили, общались с соседями по столу, иногда поглядывая на императора или адмирала Тилера. Бадивир светился как новенький золотой солид. Он весело общался с императрицей и приближенными к трону верными соратниками, оглядывал гостей с теплотой во взгляде словно добрый самодержец.
Мэйрилин ела мало, еда в этом мире была очень жирной. Дома, в поместье, готовили обычную пищу, поэтому ей она казалась гораздо вкуснее, чем изыски императорской кухни. Наблюдая за гостями и императорской четой, мисс Тилер не спешила делать выводы, запоминая все, что цепляло ее взгляд. Информации сегодня она получила много, ей еще предстоит сверить ее с собранными сведениями и все хорошо обдумать.
Когда слуги сменили закончившиеся блюда на другие, принцесса Валери приблизилась к отцу и тихо ему что-то проговорила. На что император удивленно поднял брови, но весело покивал головой.
— Внимание, дорогие гости. Моя дочь — принцесса Валери — договорилась с подругами устроить для нас небольшое музыкальное представление. Девушки продемонстрируют нам свои умения игры на инструментах.
Гости восторженно встретили объявление императора. Они уже знали о музыкальном
Семья Мэйрилин обеспокоенно смотрела на свою девочку. Но ее улыбка рассеяла их сомнения. Чтобы ни случилось, они смогут ее защитить! Но будет ли она нуждаться в их помощи?
Леди Дарин обеспокоенно наблюдала, как дочь встает и присоединятся к остальным девушкам в центре зала.
Гости еще раньше заметили среди семейства Тилер пополнение. Эта та самая мисс, что жила в богами забытой глухомани? Ее посредственная внешность вызвала среди аристократов, еще не видевших Мэйрилин, недоумение. И это родная дочь Дарин и Линтона? Вы уверены, что ее не подменили в младенчестве?
Она была совсем не похожа ни на кого из своих родных. Но несмотря на ее простоватое лицо, девушка все же была довольно грациозна и изящна в своих движениях, мило улыбалась и в целом, составляла благостное впечатление о себе. Нельзя было сказать, что она деревенская невежда.
Слуги споро принесли в центр зала стол с разложенными на нем инструментами, выкатили откуда-то из угла помещения клавесин, еще двое стражей внесли через двери большую арфу. Наблюдая за их расторопными действиями, Мэй отметила, что все было уже было спланировано заранее.
Принцессы Валери и Юлалия, мисс Ноэлла Крайс, мисс Кэрис Ронат и Мэйрилин Тилер собрались на обозрении всей публики около организованной слугами площадки для выступления.
— Думаю, нам нужны несколько судей для определения победителей, — предложила мисс Крайс.
— Каждая должна выбрать по одной кандидатуре! Но это должен быть кто-то беспристрастный, чтобы все было честно! — Юлалия настороженно оглядела свою младшую сестру и ее подпевалу Ноэллу. К ним у нее не было никакого доверия.
— Хорошо, я сама хотела это предложить, но принцесса меня опередила.
— Мэй, ты еще мало кого здесь знаешь, поэтому выбирай моего второго брата. Я уверяю, он самый беспристрастный среди всех собравшихся. Ему абсолютно плевать на всех и все, что происходит вокруг, — тихо проговорила Али, чтобы только Мэйрилин могла ее слышать.
Мисс Тилер не удивилась предложению Юлалии, но ее позабавило данное принцессой описание. Второй принц не участвовал в борьбе за власть и славился своей репутацией выпивохи и кутилы. Говорили, что весь его смысл жизни на дне кубка с вином. Но по личному опыту девушка знала, что не всегда слухи могут содержать хоть крупицу правды, им нельзя верить. Может быть, это лишь маскировка.
Мэйрилин решила довериться суждению новой подруги.
— Я выбираю графа Бронстера, судью высокого суда! — во всеуслышанье заявила принцесса Валери. Ее выбор был честным. Судья не состоял ни в каком родстве или свойстве с принцессой, никак не был связан с ней иными связями. Император одобряюще кивнул. Его младшая дочь поступила верно и не уронила свою репутацию.
Только вот Мэйрилин показалась немного властной формулировка Валери. Принцесса не спросила о желании самого графа судить их выступления. Она просто приказала, и теперь судья высшего суда, обладающей определенной степенью неприкосновенности со стороны иных государственных органов и самого императора, должен подчиниться на глазах у всего дворянства столицы желанию пятнадцатилетней девчонки.