Невеста для Лешего
Шрифт:
Листва в лесу желтеть начала, трава увядать. Птицы все чаще над домом Лешего стаями пролетать стали. А небо ясное, ясное. И свежестью из открытого окна так ароматно пахнет. От слабости вновь погрузилась Аленка в сон. Видит, подходит к дому Иван. "Снова мне чудится,- подумала Алена и улыбнулась слегка.
– Пусть чудится. Так чудесен этот сон"
–
– вдруг растерянно произнес Ваня.
– Аленушка, Алена моя!
– закричал он вдруг. И уже влетел в терем соколом, упал на колени перед Аленкой, за руки хватает, трогает, в губы, щеки целует, а сам слезами заливается.
Одна слезинка упала Аленке прямо на губы. Она сидит, как неживая, спугнуть видение свое боится. И вдруг как молнией ударило Аленку, уж больно сон какой-то явственный - слеза Аленина и впрямь соленая, и руке, что Иван сжимал в восторге своем, вдруг больно стало по-настоящему. Поняла Алена, что взаправду все, что не снится и не кажется ей возлюбленный. Бросилась Аленка на шею Ване своему. Сама плачет и кричит, что есть силы: "Спасибо тебе, Хозяин-батюшка! Спасибо тебе, родной!"
Вышли Алена и Иван из терема Лешего. Поклон отдали ему и пошли своей дорогой, взявшись за руки.
***
Дни становились все короче, а ночи все холоднее. Третий день сидел на старом пне посреди леса своего Леший. Сидел хмурый, точно серая туча поселилась в душе его.
Сидел Леший и взглядом провожал умирающие листья. Где-то вдали раздавалась прощальная песня покидающих родную землю птиц. Небо было наглухо затянуто грозными черными тучами. Тишина в лесу стояла. Лишь изредка прорезал ее вой старого помощника хозяина. Выпрямился Леший, вытянул голову вверх, вскинул лицо свое к небу и сам взвыл, точно волк.
Обернулся внезапно вихрем и взмыл над лесом своим, а после дождем ливневым рухнул на землю. Пронесся почти у самой земли, разметая на своем пути кусты старой малины, взрывая орешник, снова
Неведомое доселе чувство пронзало его, точно раскаленный клинок. Взмыл леший снова ввысь, и раздался на всю округу рев не зверя и не человека. Крик этот, не человеческий, донесся даже до Воронцовки. Всяк, кто тот звук страшный услыхал, упал от ужаса, хватаясь за сердце леденеющее.
Упал Леший на землю, мхом покрытую, на поляне болотистой, что посреди леса его была. Рухнул навзничь и устремил свой взгляд в небесную тьму, затянувшую все вокруг. Так лежал он молча. Лишь ветер трепал голые верхушки деревьев да уханье совы раздалось где-то вдалеке. Точно убаюкивал его лес.
Улеглась потихоньку и боль Лешего. И пошел на земле снег. Белые хлопья не спеша кружили в воздухе, падая сквозь ветви. И так красивы были снежные клочья на фоне почерневшего неба. Точно перышки белые, легкие и пушистые, стали укрывать они Лешего теплым пуховым одеялом. Выдохнул Леший весь воздух из нутра своего, со свистом пронесся его последний вздох над землей, подняв настоящую снежную пургу в воздухе.
Каркнул где-то на старом дубе ворон. Закрыл Леший глаза свои. Взошла над ним высоко луна, подруга ночи. И сгинул Леший вдруг среди мха и снега, его укрывшего, будто не лежал здесь никто. Только старый волк подошел к месту этому и, будто верный пес, на могиле своего хозяина скрутился калачиком и заснул. До весны.
16