Невеста для пилигрима
Шрифт:
— Ты и сейчас не больно-то поумнел, Шубир. Слушаешься во всем своего колдуна.
— Если бы не Гверт, нас бы давно нашли моряки короля Когара. Говорят, он поклялся уничтожить всех пиратов на Дымном море. Но с туманом, который создал колдун, мы живем в безопасности. Никто нас не найдет здесь. И хватит уже тебе шляться по острову, задницей вертеть.
— Мне скучно здесь, Шубир, — Шейдара томно потянулась, как большая кошка, и золотые браслеты на ее руках зазвенели. — Каждый день одно и то же. Рыба, море и туман. Давай уедем отсюда туда, где много
— Меня могут узнать, и тогда с радостью отдадут королевскому палачу.
— Ну ты хотя бы возьмешь меня с собой, когда поедешь продавать новых пленников? Я их видела сегодня, они все сильные и молодые.
— Что, опять уже присмотрела себе кого-то? — усмехнулся Шубир. — И кого же?
— Еще не решила, — пожала плечами женщина.
Вечером, после того как были вымыты все котлы и отскоблены доски на кухне, женщин отвели в хижину неподалеку.
— Пока все будете жить здесь, не шляйтесь по острову, чтобы не попадаться на глаза людям лишний раз, а то они давно новых баб не видели, — донесся до Виолы грубый голос. — Здесь есть соломенные тюфяки и одеяла, рядом уборная и бочка с водой. На рассвете чтобы были на кухне.
Голос удалялся.
— Они даже не связали нас, это хорошо, — прошептала Риза.
— А зачем нас связывать, отсюда некуда сбежать, кругом вода и туман, — ответила Элма.
— На кухне есть ножи, — сказала Ана.
— Что мы можем сделать с ножом против кучи мужиков, дурочка,— фыркнула Риза.
— Нам не надо ссориться, — рассудительно сказала Элма. — Давайте спать, завтра рано вставать.
Женщины притихли, и наступила тишина.
Виола долго не могла заснуть. Ночь была теплой, где-то вдалеке слышались крики и мужской смех. Она слышала, как тихо всхлипывает одна из женщин, наверно, Ана. Наконец и она затихла. Виола думала об отце. Наверно, он до сих пор думает, что дочь на пути в Серебряный храм. Страшно даже представить, что с ним станет, когда он узнает, что «Ласточка» пропала.
Утром Элма сготовила сытную пшеничную похлебку для пленников, покрошив туда мелкие кусочки мяса. Котел был тяжелым и горячим, его вызвался отнести седой охранник, который назвался Салисом.
Он разрешил Элме отправиться с ним, чтобы захватить несколько караваев ржаного хлеба, испеченных вечером. Неподалеку от сарая охранник велел Элме остановиться, и она с болью в сердце наблюдала, как выходят наружу угрюмые мужчины с тяжелыми цепями на ногах, к которым прикованы тяжелые пушечные ядра. В руках они держали деревянные миски и ложки.
Она узнала среди пленников Сторда и Амьера, и Сторд слегка поклонился, заметив ее взгляд.
Эти мужчины понравились Элме еще на корабле, от них веяло силой и надежностью. Больно было видеть их сейчас закованными в цепи. Но Амьер и Дайнис держались с достоинством и не набросились первыми на еду.
Очень скоро котел опустел.
— Наконец-то что-то съедобное принес, Салис, — сказал кто-то из мужчин.
—
После завтрака пленников опять повели на изнурительную работу.
Сегодня надсмотрщиком был рыжий Сеуш, в здоровой левой руке он держал плеть, за поясом у него виднелась сабля.
Равьер перехватил его взгляд, полный ненависти.
— Будь осторожен, и твой друг тоже, — прошептал ему стоявший рядом Бен. — Сеуш подлый и злой.
Они снова таскали по двое тяжелые доски с разбившихся кораблей. Руки быстро покрылись волдырями и мозолями.
— Я скоро буду как еж, весь в колючках, — сказал Амьер, пытаясь достать очередную занозу, когда они с Дайнисом остановились на короткую передышку.
— Эй, чего прохлаждаетесь! — заорал подскочивший сзади Сеуш. Он размахнулся и хотел ударить Дайниса, но Сторд успел увернуться, и плеть прошла по плечу, разодрав рубашку. Сеуш размахнулся еще, но Равьер молниеносным движением выхватил у него тяжелую плеть и переломил крепкую рукоять пополам. Он бросил обломки под ноги рассвирепевшему Сеушу, к которому уже подбежали два других охранника, доставая кнуты.
На Равьера посыпались удары.
— Я с тебя сейчас шкуру спущу, урод! — заорал Сеуш, выхватывая плеть из рук другого охранника. — А ну встал на колени и попросил прощения!
Он чувствовал себя униженным при других пленниках и надсмотрщиках и хотел выместить свою злость.
— Ты думаешь, что я боли боюсь? — жутко усмехнулся Равьер, не сдвинувшись с места.
Ему было все равно, что он сейчас умрет. Сын герцога не унизится до того, чтобы вымаливать пощады.
Сеуш хлестнул Равьера кнутом, но удар вышел слабым, потому что левой рукой надсмотрщик еще не научился пользоваться достаточно хорошо.
— Эй, Сеуш, а ну прекрати! — раздался женский голос.
Охранник нехотя остановился и оглянулся.
Рядом стояла Шейдара, опять в красном как кровь платье.
До Равьера донесся терпкий запах ее духов.
— Что здесь произошло? — спросила женщина у двух других надсмотрщиков.
— Вот этот выхватил плеть у Сеуша и разломал, когда тот хотел наказать его дружка, — ответил один из пиратов, кивая на Сторда.
— Их обоих давно пора проучить, они слишком непокорны, —рявкнул Сеуш.
— Это должен решать Шубир, — возразила Шейдара. — Если вы с ними не справляетесь, отведите к моему брату, и он решит, что делать.
— Как тебя зовут? — женщина пристально глядела на Равьера.
— Амьер, — нехотя ответил он, вытирая кровь с лица.
Вблизи было заметно, что Шейдаре лет сорок, ряжом с уголками рта и под глазами заметны были первые морщинки, несмотря на румяна.
— Ты должен отвечать: «Амьер, госпожа!» — Сеуш ткнул в Равьера рукояткой плети. — А ну повтори, Тхоргхово отродье!
Равьер молчал.
— Видишь, Шейдара, какой своевольный. И он подает пример другим, — не унимался надсмотрщик.