Невеста для пилигрима

Даниярова Рута

— Они жалуются, что сидят без дела и давно не видели хорошей добычи, — Грем опустил голову.

— Разве я виноват в том, что нам давно не доставался ценный трофей! Тот корабль, который мы захватили до этого, был набит только зерном, которое к тому же намокло и пошло на корм рыбам. А на последнем оказались пилигримы, с которых тоже мало что можно было взять. Грем, о чем еще болтают эти выродки?

— Говорят, что туман рассеивается. И что рыба им надоела, — почесал Грем кудлатую голову.

— Тхоргх, я был на королевской каторге

и поверь, был бы порой рад даже рыбьему хвосту, потому что нам давали жрать не каждый день. А здесь мы в безопасности, никто не сможет нас найти благодаря туману, который создал колдун. Сам знаешь, сколько кораблей разбились о прибрежные скалы. Я поговорю сегодня с людьми, ступай и будь настороже. Я могу доверять только тебе, Грем, — Шубир лгал, на самом деле он не верил здесь никому.

— Еще, Шубир, твоя сестра…Я видел, как от нее выводили этого меченого мужика, — Грем на всякий случай сделал несколько шагов назад.

— Это не твое дело, пусть Шейдара поразвлекается напоследок, скоро мы отправляемся в Акмару, на ближайший рынок рабов. Там мы сможет продать пленников и те оставшиеся грузы, которые у нас есть. Каждый получит свою долю. Кому что не нравится, смогут убраться к Тхоргху. Сегодня я сам скажу об этом людям. И вот что, Грем, серьги в обеих ушах носят только бабы.

Здоровяк обиженно засопел, развернулся и пошел прочь.

А Шубир отправился к хижине Гверта, стоявшей в отдалении от всех остальных. Здесь всегда пахло какими-то травами. Главарь пиратов очень не любил бывать здесь.

Колдун лежал на топчане, закутавшись в несколько теплых одеял, несмотря на то, что день стоял теплый.

— Светлого дня, Гверт, — буркнул Шубир. — Ты что, болен? — Он поморщился, почувствовав кислый запах стариковского пота.

— Чего тебе надо, Шубир?

— Туман становится слабее с каждым днем. Ты можешь что-то сделать с этим? И еще, я хочу отправиться в Акмару, на рынок рабов. Придется в этот раз сделать большой крюк, потому что возле побережья Умарты рыщут моряки короля Когара. Мне будет нужна твоя помощь, Гверт, с туманом и всеми прочими штуками.

— Мне нужно время, — сказал Гверт. — Еще три дня до новолуния, и я смогу провести нужный обряд и пополнить свою силу, — голос колдуна был тихим.

— Мои люди устали от бездействия, они недовольны.

— Надо их успокоить. Открой им бочки с вином, которые вы захватили.

— Почему бы тебе не провести свой обряд прямо сейчас! — рявкнул Шубир. — Выбери любого, кто тебе там тебе нужен.

— Ты слишком нетерпелив, Шубир, и однажды это тебя может погубить. Я так долго живу на свете потому, что обладаю терпением. Голод можно утолить на миг, но вскоре опять захочется есть. Так и с моей силой. Мне нужно новолуние. До него осталось всего три дня. Отвлеки своих людей. Дай им вина, женщин, развлечений. Через три дня моя сила станет прежней, и ты сможешь отправляться хоть в Акмару, хоть в пасть к самому Тхоргху, — колдун вдруг зашелся в приступе кашля,

и Шубир поспешил покинуть его хижину.

Надо подождать всего три дня, а пока можно готовиться к дороге.

* * *

Виола вслушивалась, как Элма стучит котелками. Ана и Риза чистили рыбу, судя по запаху, и тихо о чем-то переговаривались. Вдруг женщины примолкли, и раздался голос Элмы:

— Здравствуйте, госпожа Шейдара!

— Принеси мне обед пораньше, и возьми с собой слепую девчонку! — раздался надменный голос.

— Хорошо, госпожа Шейдара, — тихо ответила Элма.

Спустя несколько минут Риза фыркнула:

— Какая она нам госпожа! У нее на щеках и губах больше краски, чем у портовых шлюх.

— Не высовывайся, Риза. Нас пока не трогают, — сказала Элма. — Лучше замеси тесто для хлеба.

Вскоре Элма, взяв Виолу за руку, отправилась к дому Шейдары.

— Значит, твой отец ювелир? — раздался резкий голос, и девушка ощутила резкий запах духов.

— Да, — тихо ответила она.

Виола почувствовала, что ее взяли за руку.

— Кольцо на твоем пальце совсем простое для дочери ювелира, не золото и даже не медь с серебром.

— Оно оловянное, это просто безделушка на память, — ответила Виола.

Женщина отпустила ее руку.

— Твой отец богат? — допытывалась невидимая Шейдара.

— Он лучший ювелир в Шимаруте, глава гильдии.

— Послушай, я желаю помочь тебе и твоей служанке. Хочу скоро уплыть ночью с острова на лодке вместе с двумя крепкими парнями, но они просят и вас взять с собой. Раз за тебя заплатят, то я не прочь. Постарайтесь поменьше показываться на острове днем, да и ночью будьте настороже. Я слышала, мой брат хочет открыть бочки с вином для своих шакалов. Они перепьются, и Тхоргх знает, чего от них ожидать.

— Но как же мы сможем убежать, госпожа Шейдара? — тихо прошептала Элма.

— У меня есть сонная трава, подмешаю ее в вино, и дам тебе тоже, по моему знаку ты добавишь ее в ужин для Шубира и его прихвостней. Будем надеяться, нам повезет, и они будут дрыхнуть до утра. Но мне надо время, чтобы все подготовить. А ты, Элма, соберешь узел с лепешками и копченой рыбой в дорогу, когда я скажу. А теперь ступайте и смотрите, никому не проболтайтесь, если хотите убраться отсюда!..

По дороге Виола шепнула:

— Элма, как ты думаешь, у нас получится? И кто эти мужчины, которые подумали о нас?

— Наверняка это Амьер и господин Сторд. Кажется, они действительно благородные люди, Виола, да поможет им светлая богиня!

Вернувшись на кухню, Виола села в свой уголок и стала ощипывать курицу — несложная работа, с которой она уже справлялась.

Вдруг послышался грубый мужской голос:

— Эй, кухарка, тащи живо ужин Шубиру, да поторапливайся!

До Виолы донесся запах пота и кислого вина, она поняла, что мужчина сильно пьян. Но, кажется, он был не один, потому что раздался гогот: