Невеста для принца Эльдорадо
Шрифт:
Тут мой арбалет перестал греметь, и я понял, что колчан опустел. Нужно было сменить его на запасной, но в горячке боя я напрочь забыл, где он. В поясе? В кармане? В левом или правом? Чужое, непривычное оружие. Кинжал, лук, арбалет, даже меч - со всем этим я много тренировался и мог пускать их в ход мгновенно, не задумываясь, точно зная, где хранится боекомплект. С новым оружием я так не умел.
Десантник ещё стоял, но глаза его не выражали совсем ничего, а оружие смотрело вниз. Я попал ему в шею и лицо, раны были смертельными, но мёртвый и умирающий далеко не одно и то же. Он из последних сил стал поднимать оружие. Посмотреть, сможет
На бегу доставая из ножен кинжал, я ринулся к нему. Раненый десантник двигался медленно, я запросто его опередил. Левой рукой легко отнял оружие, а правой всадил кинжал в глаз. Хотел резать горло, этот удар по уставу предпочтительней, но подумал, что всё тут залью кровью, соберу здесь всех окрестных хищников.
Вообще-то, убивая врага кинжалом, нужно затыкать ему рот. Я не смог - вторая рука занята трофейным оружием, так что перед смертью он вскрикнул. Стрельба возобновилась, стреляли на звук, и свинцовые стрелы застучали по мертвецу. Спрятав кинжал в ножны, я пятился, держа тяжеленное тело перед собой подобием щита, и чувствовал себя настолько уверенно, что заодно и обыскал, собрав трофеи - два запасных колчана для громового оружия и выкидной нож. Ещё на трупе висели какие-то амулеты, я не знал, как ими пользоваться, так что трогать не стал. Уже почти дотащился до укрытия, как вдруг что-то ударило в левую руку у самого плеча, я уронил на землю и мертвеца, и его оружие, но успел метнуться в укрытие.
– Дарен, кровь твоя или его?
– робко спросила Лона, продолжая всхлипывать.
Сообщил ей, что кровь, увы, моя, надо перевязать. Я настолько был уверен, что мы только понаблюдаем за израильтянами, а потом они мирно уберутся отсюда своей дорогой, что не прихватил на позицию аптечку. В этом рейде я уже слишком много раз ошибся. Да, ошибки мелкие - там палатку не купил, там боезапас не пополнил, там с револьвером не разобрался. Но мелочи накапливаются, и вот результат - я ранен, а моя аптечка хрен знает где, так что перевязывать придётся хрен знает чем.
Рана была нетяжёлой, ни кость, ни крупные сосуды не задеты, но всё равно болела, да и кровоточила слегка, но перевязку я отложил, первым делом надо перезарядить громовой арбалет. Без стрелкового оружия остальные десантники очень быстро нас прикончат, и со сбежавшимися на запах крови хищниками разбираться будут уже они. Левая рука слушалась плохо, трофейный колчан пришлось вставлять одной правой, зажав арбалет локтем и коленом. Дваш удивлённо наблюдал, как я это делаю, и даже перестал скулить. Наверно, его прежние хозяева перезаряжали оружие не так. Вряд ли они, например, дёргали рычаг, засылая стрелу из колчана в выходную трубку, упирая заднюю часть арбалета в живот.
Пока я мучил себя и оружие иноземцев, Лона отрезала рукав своей куртки и перевязала мою рану. Наверно, умнее было бы отрезать мой рукав, он уже и так разорван свинцовой стрелой, но глупо требовать от неопытной девчонки, чтобы она в бою всё делала правильно. Особенно когда сам постоянно ошибаешься. Я взглянул в заплаканные глаза принцессы и приказал немедленно прекратить реветь, а вместо этого слушать, благо стрельба прекратилась и гром утих. Лона объясняла, зачем предупредила об опасности женщину-офицера, и просила прощения, потому что я ранен из-за неё. Пришлось
А с другой стороны, какой это разгар боя, если не стреляют? И почему, кстати, не стреляют? Поверить, что у них кончились стрелы, я никак не мог. Только совершеннейшие идиоты способны расстрелять боекомплект в никуда, не видя цели. Скорее всего, они ждут подкрепления. Рэб Иегуда говорил о двух геликоптерах, а прибыл только один. И если на борту второго тоже пятёрка десантников, мне с ними не справиться, даже не будь я ранен. А может, ещё хуже - пока одни гремели оружием, другие тихо вошли в лес и подбираются к нам. Дваш их не чует, но ведь он может считать бывших хозяев своими и не реагировать. В любом случае, бесцельно сидеть на месте - наихудшая тактика.
– Слушай мою команду, - приказал я.
– Отступаем к лошадям.
– Нет, это ты слушай мою команду!
– неожиданно заартачилась Лона.
– Мы будем ждать здесь, пока не поговорим с тётей Фанни, понял? Она сейчас сюда придёт!
– Ты есть изрекающая бред.
– Нет! Слышишь? Это она говорит.
Я бы сказал "кричит", а не "говорит". Наш лучший глашатай не смог бы орать громче этой бабы. Или рупор у них куда мощнее наших, или у бабы глотка лужёная. Это, значит, и есть та самая тётя Фанни? Тогда понятно, почему Лона спасла ей жизнь, хотя я и думаю, что зря.
– Она есть говорящая что?
– на всякий случай поинтересовался я.
– Приказывает своим людям отойти к геликоптеру. А потом придёт к нам. Одна, не беспокойся.
Говорит, что придёт одна. Но эти ребята почти всё время врут, так что особо верить не стоит. Хотя я не очень представлял, какую каверзу она могла бы измыслить. Не станет же она отвлекать внимание на себя пустыми разговорами, чтобы десантники тем временем незаметно зашли с тыла? Это для неё верная смерть, с двух-трёх шагов я не промахнусь из любого оружия. Или она попытается уложить меня из арбалета ещё до начала переговоров? Такой трюк может и получиться, если она метко стреляет. Лучше не давать такого шанса.
– Лона, мы есть перебирающиеся на другое место, но поблизости, - сказал я.
– Зачем?
– Стационарная необорудованная позиция есть вредна для здоровья.
– Я не настолько хорошо понимаю военный жаргон. Скажи нормально.
– Они есть приходящие нас убить, это есть возможно. А мы есть отсутствующие там, где они есть нас убивающие.
– Я полностью доверяю тёте Фанни. Она не причинит нам зла.
– Я есть делающий так, что тёти и дяди не есть способные причинить зло, даже если они есть очень хотящие.
Лона подчинилась, хоть и неохотно. Мы перебрались к другому толстому дереву, оно, может, и хуже прикроет от лавины стрел, зато мы видели труп десантника, а тот, кто к нему подойдёт, заметит нас далеко не сразу. А когда заметит, уже поздно. Баба прекратила орать, и Лона перевела, что тётя Фанни идёт к нам и просит не стрелять и не напускать собаку. Вскоре бывшая нянечка уже продиралась сквозь густой кустарник там же, где чуть раньше прошёл покойник. Выбравшись из кустов, она со скорбным выражением присела на корточки возле трупа.