Невеста для принца Эльдорадо
Шрифт:
У нас была палатка, но принцесса никогда в жизни их не ставила, а я мог орудовать только одной рукой. Вдвоём мы всё же осилили эту простенькую задачку, но здорово промокли. Разжечь костёр вряд ли получилось бы, и мы, оставив лошадей под дождём, залезли внутрь и попытались согреть друг друга теплом своих тел. Ни о каком сексе и речи не шло, оба вымотались до предела. К тому же в палатку, и так тесную, влез мокрый Дваш. Лона попыталась его выгнать, но пёс зарычал, и мне показалось, что угрожает он всерьёз.
Я бы поспал, но мешала ноющая боль в раненой
– Дарен, мы опять застряли в какой-то заднице мира, - грустно произнесла она.
– Я за эти дни чего только не насмотрелась. Жду воина из рейда, и тут сумасшедший дикий кабан пытается меня трахнуть, а я его застрелила. Потом труп кабана жрут голодные волки, а изнеженная принцесса сидит в пяти шагах от них, и волнуется, почему долго не возвращается любимый.
– Ты не есть изнеженная.
– Теперь уже точно нет! С кем поведёшься, как говорится. Сколько чудовищ я повидала! Двух змей мы съели сами, ещё сколько-то сожрал Дваш. Кабан и волки были, значит, переходим к крокодилам.
– Ты есть пропустившая пиявку.
– Достал ты уже меня этой пиявкой! Она ни при чём. Она - как драконы. Всего лишь символ. Ах, да, я забыла упомянуть таких чудовищ, как викинги. Я же понимаю их язык. Они говорили "Да какая разница, из Берга или из Эльдорадо?", и красочно описывали, что сделают со мной, едва убьют тебя. А знаешь, что их остановило? Отряд убийц из Берга! Они испугались, что ты из этого отряда. Понимаешь? Свирепые викинги боятся убийц-горцев, а принцесса Мелона влюбилась в одного из них. Ну, и чтобы закончить с чудовищами, упомяну стража священного леса, который с помощью биолокации пытался выведать сокровенные тайны моего причинного места, и потерпел крах. Хотя, по большому счёту, он не чудовище, а заурядный комедиант.
Неожиданно для меня этот наш разговор оказался полезным - я немного отвлёкся от боли, а ещё понял, почему с лёгкостью побеждаю десантников, хотя и по числу, и по вооружениям перевес на их стороне.
– Страж есть фальшивый, - согласился я.
– Но фальшивый есть не только страж. Десантники есть не настоящие тоже.
– Не поняла. Они не десантники? А кто?
– Десантники есть воины. Те, кто есть сражавшиеся с нами, не есть воины.
– Не понимаю.
– Воины есть выполняющие приказы и действующие по уставу. А эти есть не обученные воевать. Засада у пруда Влюблённых есть выполненная безобразно. Ты есть видевшая, чем боевое охранение есть там занимавшееся. А здесь мы есть видевшие подразделение десантников, что есть не имеющее командира.
– Ими командовала тётя Фанни.
– Нет. Она есть одетая в мундир, что есть не похожий
– Только один из них.
– Один из пяти есть очень много.
– Ладно, тебе виднее. Да и какая разница? Ты мне лучше скажи, зачем я забралась в заднице мира, где вдобавок полно крокодилов? Раньше я знала только туфельки из крокодиловой кожи. Они так нежно обнимают стопу, будто ладони возлюбленного.
Я отлично понимал Лону, и даже признавал - я и сам отчасти виноват в том, что путешествие внезапно превратилось в полноценный боевой рейд с повышенным риском, нечего было лишний раз ссориться с банкирами из-за пистолетов. Но что это меняет? От нытья у меня и зубы разболелись, не говоря о воспалённой ране. Я знал, что она не замолчит, но можно было попытаться сменить тему.
– Лона, лошади есть чувствующие королевскую кровь, что есть передающаяся по наследству как?
– Мы уже много раз это обсуждали. Ты просто не хочешь слушать, как я жалуюсь на судьбу. А кому мне выплакаться? Двашу? Разве я часто жалуюсь?
– Нет, ты есть жалующаяся очень редко. Ты есть молодец.
– Избалованная принцесса молодец, потому что редко жалуется, попав в очередную задницу мира. Ладно, что тебе непонятно с королевской кровью?
– Королевская кровь есть передающаяся от обоих родителей?
– Нет, конечно. Если бы по обеим линиям, она бы лет за двести оказалась у всех.
– Я потому и есть спрашивающий.
– Вообще-то, этих лошадей вывели, чтобы на трон не сел бастард. То есть, всё зависит только от отца. Если отец без королевской крови, то сын или дочь - тоже, и без разницы, кто мать.
– Тогда король есть знающий, что если его ребёнок есть сброшенный лошадью, то он есть не его ребёнок.
– Да. Их для этого и выводили. Мой отец, кем бы он ни был, имел королевскую кровь. Но ты уверен, что это не Герхардт III?
– Я не есть уверенный. Но чутьё есть подсказывающее, что твой отец не есть он.
– Против чутья ничего возразить невозможно, разве что сослаться на собственное, - язвительно заявила Лона.
– Но моя интуиция помалкивает. Если у тебя всё, давай спать. И хватит мне при каждом удобном случае напоминать, что я незаконнорожденная.
– Ты есть прекрасная, и твоя родословная есть неважная. А я есть пожелавший тебе спокойной ночи.
За эту незамысловатую реплику я удостоился страстного поцелуя. Увы, из-за проклятой раны наша взаимная симпатия не переросла во что-то большее. Лона уснула, а я ещё немного поразмышлял, кто же её настоящие родители. Казалось бы, никакой разницы нет, Блувштейн-банк и король Гроссфлюса признают её принцессой, королевские лошади - тоже, как бы по-идиотски это ни звучало, а династии Эльдорадо безразлично, чья дочь девушка с приданым в сто тысяч.