Невеста для профессора
Шрифт:
Братья направляются на второй этаж, а я начинаю загружать посуду в посудомойку. Спустя пару минут с улицы доносится громкий рев двигателя автомобиля и знаменитая песня “Свит Дримс”. Непроизвольно морщусь — я не любитель ретро. Ох, громко-то как…
Я что, попала в восьмидесятые и у нас под окнами коттеджа проложили гоночную трассу?!
Подхожу к окну, чтобы рассмотреть хорошенько того идиота, что решил устроить дискотеку ранним утром. Мой взгляд сначала сталкивается с вульгарной, ярко красной спортивной
Высокий, спортивного телосложения, темные волосы, отросшая щетина, модные солнечные очки на глазах, а еще этот кадр уверенной походкой направляется к нашим воротам и жмет на кнопку домофона.
Бывало ли у вас такое чувство, когда ты с первого взгляда понимаешь, что человек тебе ненавистен? Вот его испытываю сейчас, это едкое чувство. В душе все переворачивается и хочется сделать так, чтобы он исчез или же провалиться самой сквозь землю. Дурь полнейшая! Сама бы никому не поверила, скажи мне подобное.
Заставляю себя отбросить лишние эмоции и рассматриваю лицо незнакомца. Мне он кажется знакомым, вот только не припомню точно, где именно видела этого мужчину.
— Это Макс! — кричит Эд, торопливо спускаясь по лестнице. — Забыл сказать, он поживет у нас в гостевой недельку другую, пока не найдет жилье.
Замираю на месте, переваривая полученную информацию.
Из всех знакомых Максов моего брата я помню только одного, которого родители между собой злобно называли “этот”.
Этот учился с Эдгаром в лучшем техническом вузе Германии и периодически втягивал брата в неприятности и разборки, из-за чего родителям приходилось несладко.
«Эду снова грозят отчислением за порчу имущества! Эда поймали в запрещенном для студентов клубе! И все из-за… этого!».
Этот с детства ставился мне в пример, как зло во плоти и эталон никчемности и избалованности. Но как только брат вернулся в Россию про его дружка все забыли. Все, но видимо не Эд, радостно приветствующий крепкими дружескими объятиями гостя.
Сейчас глядя на этого мажора в модных шмотках и с ключами от дорогой тачки в руках, ступающего в уличной обуви по ковру гостиной, я полностью понимаю неприязнь своих родителей.
Верх наглости и неуважения! Так сложно разуться?!
— Где твоя мелочь? — смеется мужчина, хлопнув брата по плечу. — В школе?
— Обе мелочи уже учатся в универе, — ржет Эд и неожиданно поворачивается ко мне, до сих пор стоящей возле окна. — Это Ия, кстати…
Встречаюсь взглядом с пронзительными карими глазами, нагло изучающими мою фигуру с ног до головы, и вижу на лице мужчины искреннее удивление.
— Бог мой, я думал тебе только двенадцать! — громко восклицает он.
— Было двенадцать. Восемь лет назад, — не прерывая зрительного контакта выпаливаю я, а его губы растягиваются в ухмылке.
— Я
Молчу и мне почему-то еще больше хочется, чтобы он поскорее убрал свои грязные ботинки с бабушкиного ковра. И из нашего дома.
2
Весь день проходит кувырком: приготовление комнаты для «желанного» гостя, затем обеда, плавно перетекающего в ужин. Все время ловлю на себе изучающий взгляд Макса, но стараюсь не реагировать, а затем вообще покинуть столовую.
Загрузив посудомойку и бросив укоризненный взгляд на Эда и Макса, до сих пор болтающих о чем-то своем, я поднимаюсь наверх.
Сказать, что я устала — ничего не сказать.
К великому сожалению в этом доме проживает только одна женская особь и это я. На мне держится уборка, стирка, глажка, приготовление еды и масса других домашних мелочей. Не будь меня, эти двое питались бы одними бургерами и их на учебу и работу можно было бы выкатывать, как кругленькие мячики.
Сотню раз просила Эда нанять клининг или домработницу, ведь можем себе это позволить! Но брат каждый раз отбрыкивается и тыкает меня носом в то, что если в университете кто-то узнает что к нему приезжают девушки в форме горничных — пойдет нехороший слушок и это навредит его репутации.
День завершается тем, что я отправляюсь в свою комнату, переодеваюсь в пижаму и просто падаю на кровать. Засыпаю почти мгновенно, где-то на грани сознания улавливая звук двигателя «феррари».
Надеюсь он поехал в гостиницу…
Встаю по будильнику в восемь утра, специально постепенно готовлю себя к ранним подъемам на учебу. Спускаюсь по лестнице, чтобы привычно порадовать братьев свежим горячим завтраком, но что-то кажется мне подозрительным, как только переступаю порог кухни. Это нечто “подозрительное” стоит ко мне спиной в белой мужской рубашке и красных кружевных труханах возле плиты.
Первое, что я испытываю, это конечно же неловкость. Не каждый день в этом доме расхаживают полуголые девушки. Затем, когда мой взгляд спускается на варочную панель, залитую чем-то коричневым, склизким и жутко вонючим, это чувство сменяется на злость.
Какого фига?! Что еще за…
Видимо поток моих мысленных ругательств достигает этого фигуристого объекта и девица поворачивается ко мне лицом. Судя по тому, что это не Рита (предмет воздыхания Эда) — в наш дом эту особу торжественно приволок этот.
— Ой, доброе утро! — улыбается во всю ширину белоснежных виниров девушка. — Шоколадные блинчики будешь?
Ах, вот что это за дрянь на моей плите…
— Освободите мне плиту, пожалуйста, — прочищаю горло и старательно изображаю безразличие.