Невеста для профессора
Шрифт:
— Сейчас я закончу и освобожу, — отрезает леди в красном белье и возвращается к приготовлению. — Я нашла в ящике какой-то шоколад и какао, — кивает на порванную упаковку на столе, — для блинчиков сойдет. Посиди пока, на этой кухне черт ногу сломит, пока все нашла…
Не сказать, что этот шоколад или какао порошок был мне дорог, но сам факт что по моим ящикам лазил кто-то еще пробуждает во мне дьявола. Я не люблю ругаться, обычно все привыкла решать тихо и мирно. Но что ж, раз по другому никак, я буду действовать по ситуации.
Спокойно подхожу к холодильнику, слегка задевая
— Эй, я еще не закончила! — наконец-то взрывается девушка, а мне с трудом удается сдержать улыбку и продолжить ее игнорировать.
Выливаю смесь в сковороду, а затем аккуратно высыпаю ножом с доски нарезку.
— Эй! Я с тобой разговариваю! — повышает голос “мадам красные труханы”, силой разворачивая меня к себе. — Раз уж мы оказались в равных условиях сегодня, то давай хотя бы уважительно относиться друг к другу?!
— В равных условиях? — из груди вырывается нервный смешок. — Вы на моей кухне, в моем доме. Пачкаете мою посуду, тратите мои продукты. Ах, да, и я вас не приглашала. Погуглите выражение “в равных условиях”.
Девушка открывает рот и тычет мне указательным пальцем в грудь, но сказать, к сожалению или к счастью, ничего не успевает.
— Какого… Ира… Кристина… А, не важно! Ты какого фига еще здесь?! — появляется на горизонте взъерошенный и явно возмущенный зрелищем Максимилиан.
Что-то в голове щелкает и я перевожу свой испепеляющий, так мне кажется, взор на него. Это же он ее сюда привел, девушка просто жертва обстоятельств!
— Давай, давай! — размахивает руками Макс и понижает голос до громкого шепота, опасливо выглядывая в коридор. Наверняка брата высматривает, уверена что Эд не давал ему разрешения водить в наш дом девушек.
Полуголая леди открывает и закрывает рот, давясь своей яростью к этому мужчине. Хотя бы в этом мы с ней сейчас похожи.
На Максе наспех одетая мятая футболка, джинсы с расстегнутым ремнем и в целом весьма помятый вид. Ночью ему было весело, даже слишком.
— Шевели булками, Даша, блин! Я просил уйти. А когда я прошу уйти, то подразумеваю — насовсем, понимаешь?!
Смотрит своими обалдевшими гляделками на пассию, растерянно почесывая затылок, пока она стремительно приближается к нему.
— Я Лена, козлина! — обиженно фыркает эта “lady in red” и отвешивает ему звонкую пощечину.
Ох, у меня даже ладони зачесались, словно бы это не она, а я залепила по наглой физиономии. Кто-то скажет, что я предвзята по отношению к нему, но первое впечатление — оно такое…
Гордо задрав подбородок, девушка выходит и поднимается наверх. Надеюсь, что за вещами, а не поплакать
Встречаюсь взглядом с его карими глазами, желая высказать все что накипело и что думаю непосредственно о нем и ситуации, вот только почему-то не могу подобрать слов. Не только цензурных, а вообще. И он ведь тоже, зараза, замолкает! Поджимаю губы, ощущая себя крайне некомфортно, а минутная тишина тянется и нещадно давит каменной глыбой.
До чего же взгляд у него неприятный, пронзительный, острый. Да-да, вот прямо как иголка. Заставляющий чувствовать себя препарированной бабочкой на куске пенопласта за стеклом.
— У тебя подгорает? — спрашивает Макс и я поражаюсь его проницательности.
Уже собираюсь ответить: “Не представляешь насколько”, но вдруг до моего носа доходит едкий запах перегоревшей фриттаты и недо-блинчиков.
— Черт! — кричу я и выключаю конфорку. — Черт, черт, черт!
Вот только это уже не спасет ни один из предоставленных этим утром завтраков. Подгорелую дрянь с обеих сковородок отправляю в мусорное ведро, а в груди щемит от обиды. Да не было такого ни разу, чтобы я и профукала еду на плите! Заливаю сковороду горячей водой и смотрю на то, как масло поднимается к поверхности тонкой блестящей пленкой. Это отчасти успокаивает, но не совсем.
— Не звони мне! — вздрагиваю, когда мимо кухни пробегает обиженная девушка и покидает наш дом с громким хлопком двери.
— И не собирался, — с усмешкой раздается за моей спиной. Вероятно Макс разместился за столом. Надеюсь ноги на него не закидывал.
Тянусь за щеткой, чтобы попытаться отмыть испорченные сковороды, но в последний момент одергиваю себя. С какой стати, а? С какой радости мне это отмывать?
— Майер, ты животное, — с тяжелым вздохом говорит брат, проходя на кухню. — Ненасытное, похотливое, грязное животное…
Тут же выпрямляюсь и едва сдерживаю улыбку, готовая слушать, как Эд будет отчитывать Макса за ужасное поведение в гостях. Была бы овчаркой — уши бы навострила, настолько интересно что скажет брат. Уж он то меня всегда защищал и отстаивал мою правоту в этом доме.
Сохраняя спокойный, непринужденный вид, достаю из холодильника йогурт, беру ложку и приземляюсь напротив мужчин. Занимаю место в первом ряду, так сказать. Но каково же мое удивление, когда эти двое начинают как ни в чем не бывало обсуждать какие документы, работу, планы на выходные…
Будь я чайником, уже бы свистела на весь дом, оповещая о своем внутреннем кипении. Эдгара ничего не удивило сегодняшним утром? Все в порядке вещей?
— А что, завтрака сегодня нет? — поднимает на меня ожидающий взгляд Эд.
— Да, кстати, жрать хочется, — кивает Максимилиан.
И это последняя капля.
Знаете что будет, если капнуть водой на металлический натрий? А будет бум! Большой бум!
Вскакиваю с места, задыхаюсь от возмущения и тыкаю пальцем в брата.
— Это все, что ты хочешь сказать? — Эд хмурит брови, словно не понимая что происходит. — Водить в наш дом самовольных девиц ты ему позволял? Это первое. Второе: посмотри, что она сделала с кухней! Да я за месяц так не испачкаю, как она за пару часов!